На самом деле составляющие современного кураторского мышления можно определить без труда. Кураторы регулярно о них говорят, часто о них думают и с кем-то их обсуждают. Они сводятся к конкретному набору принципов, ценностей, обязательных правил и этических императивов. Самый показательный пример – семь пунктов, которые незадолго до своей безвременной кончины в ноябре 2009 года записал в блокноте Ник Уотерлоу, родившийся в Великобритании австралийский куратор, директор нескольких Сиднейских биеннале. Эта заметка, жутковато-провидчески озаглавленная «Завещание куратора», гласит:
«1. Страсть; 2. Проницательность; 3. “Пустая бочка”;[6] 4. Способность быть неконкретным; 5. Вера в необходимость искусства и художников; 6. Посредничество – умение дарить зрителю страсть и информацию для понимания произведений искусства так, чтобы стимулировать его, вдохновлять и ставить перед ним вопросы; 7. Умение изменять восприятие».[7]
Такие ценности находят отклик и в более программных попытках кураторов переосмыслить роль музеев, написать историю кураторства, внести новации в формат выставок, расширить сферу кураторской практики на образовательные инициативы, иногда – стать кураторами-активистами, осуществляя проекты вне рамок художественной среды. Эти импульсы переформатируют современное кураторское мышление. Именно они лежат в основе стремления такого мышления быть современным. В кураторском дискурсе пока еще менее заметны, но в будущем станут не менее важны такие вещи, как переосмысление позиции зрителя, вовлечение зрителя как сокуратора в выставочную работу и вызов, заключающийся в самой задаче курировать современность – в ее нынешней, прошлой и будущей формах.
Пять эссе, представленные ниже, прокладывают дорожки по этой изменчивой территории. Каждый текст основан на моих приключениях в мире искусства последних лет: я реагировал на идеи, события и встречи, выпавшие мне на пути; на них также повлияли изучение истории кураторства и интерес к все более многочисленной литературе о нем. Чтобы понять, в каком ключе я буду пытаться высказываться, представьте себе, что «Осмысляя современное кураторство» – это три отдельных слова, вписанные в инсталляцию Брюса Наумана «Сто “живи” и “умри”» (100 Live and Die, 1984), украшающую Дом-музей Бенессе (Benesse House Museum) на острове Наосима во Внутреннем Японском море. В этом произведении ряды слов из неоновых трубок по обе стороны от союза «и» то загораются, то гаснут. Подумайте о словах, вынесенных в заглавие этой книги, как о трех идеях, мерцающих независимо друг от друга, полностью разобщенных, а затем объединенных в какие-то почти фразы, находящиеся, казалось бы, на более базовых уровнях, чем позволяет поверхность устного и письменного языка, но часто – и в последнее время все настойчивее – прорывающиеся сквозь нее.
Брюс Науман. Сто «живи» и «умри». 1984. Неоновые лампы. 299,7×335,6×53,3 см. Коллекция Benesse Holdings, Inc., Япония
Courtesy