Слова звучали как барабанный бой – один оглушительный удар следовал за другим. Коллопи в ужасе уставился на крохотные кучки блестящего песка.
– Дурацкая шутка, – наконец выдавил он. – Это не могут быть музейные алмазы.
– Точный оттенок большинства этих знаменитых алмазов поддается количественному определению, – пояснил Шерман. – У меня имеются данные. Я изучил эти фрагменты, и оказалось, что их цвет полностью совпадает с цветом похищенных камней. Ошибки быть не может: это не что иное, как алмазы, украденные из музея.
– Но ведь наверняка не все, – слабо произнес Коллопи. – Он не мог уничтожить все алмазы.
– Вес песка, содержавшегося в посылке, составляет два фунта сорок две сотых. Это приблизительно пять с половиной тысяч карат. Если учесть, что некоторая часть содержимого высыпалась, получается, что первоначально там было примерно шесть тысяч карат. Я сложил вес всех похищенных алмазов, он составил… – Шерман остановился, чтобы перевести дух.
– Ну и?.. – Коллопи дал выход своему раздражению.
– Он составил шесть тысяч сорок два карата, – шепотом закончил Шерман.
В лаборатории повисла тишина, нарушаемая лишь слабым гудением ламп дневного света. Наконец Коллопи поднял голову и твердо посмотрел в глаза пожилому ученому.
– Доктор Шерман… – начал он, но голос его сорвался, и пришлось начать сначала: – Доктор Шерман, эта информация не должна выйти за пределы данной комнаты.
Шерман, и без того бледный, побелел как полотно, но через мгновение молча кивнул, соглашаясь.
Глава 4
Уильям Смитбек-младший вошел в темное, наполненное смесью различных запахов помещение паба, именуемого «Кости», и окинул взглядом шумную толпу. Было пять часов пополудни, и в заведении собралось уже немало работников музея. Они приходили сюда, чтобы расслабиться после долгих часов утомительного труда, проведенных в огромном гранитном здании на другой стороне улицы. Почему, провозившись целый день с ископаемыми останками, эти люди шли отдыхать в заведение, где все стены, до последнего квадратного дюйма, были увешаны костями, оставалось для Билла загадкой. В последнее время сам он приходил в это место по одной причине – здесь можно было выпить отличного выдержанного односолодового виски, которое бармен припрятывал для него под стойкой. Стоило оно, конечно, совсем не дешево – тридцать шесть долларов за кружку, – но не травить же свой организм трехдолларовым «Катти Сарк»!
Билл заметил рыжеволосую головку Норы Келли, своей молодой жены, сидящей на их обычном месте в задней части зала. Помахал ей рукой, неторопливо подошел к столику и замер в картинной позе.
– Но что за проблеск света в том окне?2 – вопросил он драматическим шепотом и, наклонившись, быстро поцеловал ей руку, гораздо дольше задержался на губах и наконец уселся напротив. – Как дела?
– Как обычно. Я по-прежнему уверена, что музей – самое потрясающее место работы.
– Ты имеешь в виду