– Любезность? – переспросила она.
– Да. В конце концов, я…
Он не успел договорить: Констанс схватила со стола нож для бумаги и бросилась вперед. Это нападение было замечательно не только своей молниеносностью, но и абсолютной внезапностью: Констанс не сказала и не сделала ничего, что заставило бы ее противника насторожиться.
Но она потерпела неудачу. В самый последний момент мужчина чуть наклонился в сторону, и нож по самую рукоятку вошел в потертую кожаную спинку кресла-качалки. Констанс вытащила его, быстро и опять-таки молча повернулась к незнакомцу и занесла нож над головой для следующего удара.
Она замахнулась, но противник хладнокровно увернулся от удара и, сделав неуловимое движение рукой, схватил ее за запястье. Констанс колотила его свободной рукой и вырывалась, пока оба не упали на ковер. Навалившись, незнакомец прижал ее к полу, нож отлетел в сторону.
Губы незнакомца находились всего в каком-то дюйме от ее уха.
– Констанс, – услышала она его тихий голос, – Du calme. Du calme6.
– Любезность! – закричала она. – Как вы смеете говорить о какой-то любезности! Вы убили друзей моего опекуна, оклеветали его, посадили в тюрьму!
Она замолчала и вновь стала сопротивляться. Из ее горла вырвался негромкий стон, в котором слышалось отчаяние, смешанное с другим, более трудно определимым чувством.
Мужчина продолжал говорить, и его голос звучал мягко, вкрадчиво:
– Пожалуйста, Констанс, поймите, что я не собираюсь причинять вам боль. И удерживаю вас лишь потому, что вынужден защищаться.
Она снова попыталась вырваться.
– Я вас ненавижу!
– Констанс, пожалуйста! Я должен вам кое-что сказать!
– Я не стану вас слушать! – выпалила она, задыхаясь.
Он продолжал прижимать ее к полу – мягко, но достаточно сильно. Постепенно Констанс затихла. Она лежала неподвижно, и сердце бешено колотилось у нее в груди. Неожиданно девушка услышала у своей груди биение его сердца – намного более спокойное. Незнакомец продолжал что-то успокаивающе шептать ей на ухо, хоть она и старалась не слушать.
Наконец он немного отстранился:
– Если я вас отпущу, обещаете больше на меня не нападать? Вы будете сидеть спокойно и слушать, что я вам скажу?
Констанс ничего не ответила.
– Даже осужденный на смерть преступник имеет право быть выслушанным. К тому же, возможно, вы поймете, что все обстоит не совсем так, как кажется.
Констанс не произнесла ни слова. Через несколько долгих мгновений мужчина поднялся с пола и очень медленно отпустил ее запястья.
Она тут же встала и, тяжело дыша, разгладила передник. Ее взгляд вновь заметался по библиотеке. Противник, все еще занимавший стратегическое положение между нею и дверью, указал рукой на кресло-качалку.
– Пожалуйста, Констанс, – попросил он, – присядьте.
Девушка устало опустилась в кресло.
– Можем мы поговорить