– Не трать напрасно силы. Я знаю, что ты хочешь сказать. Мы все безмерно благодарны тебе за твое участие.
После Марк нежно обнял Калли, и когда та доверчиво прижалась к нему, он в очередной раз убедился в том, что этому неокрепшему существу, прильнувшему к нему, в тысячу раз хуже. Смерть Джел – это мощнейший селевой поток, сметающий все на своем пути. Мало кому удается выстоять перед разрушительной силой стихии, но у Марка была твердая опора в виде жизненного опыта, наделившего его устойчивостью ко многим невзгодам. «Стихия» не обошла его стороной, частично разрушила, но все же он выдержал это страшное испытание, а вот Калли и ее подруг – хилые строения на тоненьких сваях – поток подхватил, раздробил на мелкие щепки и понес за собой в неизведанные, мрачные края.
– Посмотри, – сказала Йера, показывая Калли руку дочери. – Я накрасила ей ногти. Она ведь любила черный, да?
Калли посмотрела на миссис О’Нилл, на ее странную улыбку и влажные глаза. Нет, Джел предпочитала яркие цвета, а вот хмурая палитра отталкивала ее, и об этом знали все, кто был близок с ней. Калли в этот момент почувствовала отвращение к Йере. Этот на первый взгляд безобидный вопрос показал, что Йера не знала свою дочь, ее совершенно не интересовало то, чем та жила, что ее привлекало. А теперь она пытается изобразить заботливую, любящую мамочку. Тошно! Но как бы то ни было Калли не могла позволить себе проявить грубость по отношению к Йере, особенно в такой мрачный час, и поэтому ответила так:
– Да. Черный цвет – ее фаворит.
В следующее мгновение в палате стало на одного человека больше – появилась Диана.
– Здравствуйте.
– Здравствуй, Диана. Мы рады видеть тебя, – ответил Марк.
Диана подошла к койке. Взглянула на то, что на ней лежало, и ей вдруг показалось, что ее сердце на некоторый миг замерло от ужаса. На белой простыне лежали аккуратно сложенные в детский скелетик кости, перетянутые кожей – вот, что осталось от Джел. Трудно было поверить в то, что когда-то Это двигалось, разговаривало, смеялось. Лицо… нет, это не лицо Джел. В этом маленьком, иссохшем, белом как мрамор, личике не было ни одной знакомой черты. Выражение на этом незнакомом лице говорило: «Мне самой неловко оттого, что со мной стало. Пожалуйста, простите. Не пугайтесь меня. Это все та же я. Не разлюбите меня, умоляю!» Диана перевела взгляд на Йеру, затем на Марка и Сашу – те тоже претерпели пугающие изменения. Похудели, постарели, ослабли. Казалось, что все семейство О’Нилл стало жертвой какой-то страшной, неизлечимой болезни.
– Ну, раз все в сборе, я позову врачей, – сказал Марк.
И вот все было готово для перехода к основной части мероприятия. Все по очереди поцеловали Джел в лоб, прошептали что-то на прощание. Вот-вот станет совсем тихо, погаснут мониторы, аппараты заглохнут