Тогда Сунь У-кун вынул из-за уха свой посох желаний и помахал им по ветру. Посох тотчас же стал толщиной в чашку и увеличился во много раз. Тут Сунь У-кун схватил его и стал громить в небесных чертогах все, что попадалось ему под руку. Он производил разрушения с такой яростью, что Духи девяти светил поспешили закрыть свои двери, а четыре небесных военачальника бесследно исчезли. Громадной силе, какую на сей раз проявила прекрасная обезьяна, посвящены даже стихи, которые гласят:
Строенье тела обезьяны
Закон небес определил.
Пройдя сквозь тысячи мучений,
Мудрец все тот же, что и был.
Он все такой, каким природа
Его когда-то создала,
И ни в одной печи горящей
Не мог бы он сгореть дотла.
Не ртуть, не медь здесь расплавляли —
Сжигали с грозным торжеством
Того, кто был рожден священным,
Был настоящим божеством.
И, проходя все превращенья,
Он жизни длил круговорот,
Трех драгоценностей буддизма
Еще не принимал в расчет.
Есть другие стихи, которые гласят:
До краев проник вселенной
Самый малый луч священный;
Так и посох чудотворный:
Он, хозяину покорный,
Был прямым и поперечным,
Был коротким, бесконечным,
Был способен к расширенью
И к такому ж сокращенью.
И далее:
Был в этом теле обезьяньем
Дух человечий заключен,
А если этот дух разумен,
То, значит, мыслить может он.
Мудрец Великий, равный небу,
Наименован так не зря,
Не зря назначен бимавэнем —
Великим конюшим царя.
Бег мысли в нем не прекращался —
Таков коня упорный бег,
А в сердце вечную тревогу
Нес обезьяночеловек.
Но эти мысли и стремленья
Связаться накрепко должны,
И власти одного закона
Все существа подчинены.
Не в силах вынести ее, он выпрямился и тотчас же с шумом выпрыгнул из печи. На ходу он перевернул волшебную печь и бросился бежать.
Царь обезьян уничтожал всех без разбора. Он наносил удары во все стороны, и никто не осмелился бы остановить его. Однако, когда он уже пробился в Зал космического света и очутился перед Залом священного небосвода, тут, к счастью, оказался помощник начальника охраны Ван Лин-гуань, который как раз ведал этим залом. Увидев Великого