По правде, мечтать на нашей Топи о многом не приходится. Когда-то гордая столица межгалактической республики Вир, плодородная, вечно влажная Топь давно высохла, и все богатые и влиятельные топцы разбежались по курортным планетам и станциям. Ну или куда там еще они разбегались, не помню. Когда я выплыл на свет в родильном бассейне, славное прошлое Топи осталось только в исторических проекциях. Вырос я в полузаброшенном городишке, засыпанном серо-рыжими песками с севера. Ползать по улицам приходилось в структурных костюмах, и обучающие бассейны с болотными парками оказались яркими точками в моей жизни. И вот когда учеба кончилась, мы с приятелями торжественно облились саклифом, обновили идентификационные чипы и оказались вышвырнуты во взрослую жизнь.
Она была еще скучнее, чем я представлял.
Работенку я нашел быстро – устроился сортировщиком в «Тирив и отпрыски», одну из последних корпораций Топи. Они (кто бы эти самые отпрыски ни были) продавали на сей Влагой покинутой планете буквально всё. Говорят, работали в минус, лишь бы мы все тут не передохли с голоду. Основной статьей доходов и причиной, по которой кто-то мог вложиться в Топь, были поиски артефактов.
На Топи ведь не случилось глобальной катастрофы. Города пустели дом за домом, а иногда – особняк за особняком. Но даже среди богатеньких нашлись патриоты Топи или теряющие целостность оболочки старики, которые отказались съехать, оставшись здесь со всем своим барахлом. А значит, под слоем песка спрятаны настоящие сокровища времен Переселения. И ведь кто-то из таких стариканов наверняка собирал всякие штуки, которые уже были антиквариатом даже тогда.
О! Древности! Романтическая мечта каждого топца в образовательных бассейнах. Если в сети натыкаешься на нейропрограмму про крутых парней, отыскавших подземный дворец с особыми аквариумами на забытых технологиях и целыми ваннами хорошо настоявшегося чистого саклифа, то автором точно окажется топец.
О чем-то таком я смутно и мечтал, отправив мыслеслепок в «Тирив», но в пески меня не взяли. По психотипу, как сообщили мне в отделе кадров, я отлично подхожу для нудной однообразной работы. Поэтому меня поставили разбирать и каталогизировать добычу. Оказалось, что попадается по большей части совершеннейший мусор, из которого на станции вытаскивают редкие металлы, а остальное отправляют на заводы по переработке. В основном моей задачей было осматривать все, что сбрасывалось на сортировочную ленту и подсказывать искусственному интеллекту, если тот не понимал, что делать. Работа считалась влажной в буквальном смысле – здесь поддерживалась среда, идеальная для потенциальных артефактов. По счастливой случайности для топцев такая атмосфера тоже прекрасно подходила.
ИИ оказался значительно образованней меня, и подсказки ему практически не требовались. Через полсотни десятков мне тоже захотелось поселиться в бассейне типа отцовского, но денег на такую роскошь не хватало и близко. А потому я день за днем приходил в сортировочный центр, садился у ленты и во все шесть глаз смотрел на то, что раскопали сегодня в отделе разработки и экскавации.
День, который изменил мою жизнь, ничем не отличался от остальных. Утренний бульон, неспешный путь на работу и долгие часы у конвейера.
– Ты глянь, – заорал вдруг Глыг, мой напарник. У ленты работают вдвоем, чтобы друг друга будить. – Ты глянь, там что-то квадратное.
Я взволнованно заозирался и увидел явно неестественную штуку. В природе и среди созданного топцами все тяготело к кругу и шару, формам совершенства, поэтому темный брусочек с прямыми углами вызывал интерес. ИИ не смог с ходу опознать найденный предмет.
– Параллелепипедное, – уточнил я, протягивая конечность за находкой. Лента послушно выплюнула брусок в мою сторону.
Вблизи предмет оказался ничуть не менее загадочным. Я осторожно прикоснулся, перевернул, а он вдруг раскрылся посередине и странно зашелестел.
– Сломал, э? – заворчал Глыг, подходя поближе. ИИ же обрадовался.
«Углеводородные полимеры. Земной тип. Предположительно культурный артефакт. Предположительно носитель информации», – сообщил он и вылил мне прямо в мозг еще кучу деталей. По всему выходило, что вещь редкая, но бесполезная.
– Э, – разочарованно сказал Глыг. – Земное барахло, опять от Баелы небось. Кинь в утилизатор, хоть из золы чего вытащим.
– Да ну тебя, – разозлился я. – Впервые вижу что-то необычное, а ты – «в утилизатор».
– А я насмотрелся уже! Ну как хошь.
Глыг хохотнул и плавно отполз на свою сторону. Я отложил брусок под ноги и продолжил работу. Никогда еще лента не крутилась так медленно, никогда еще запыленные обломки и осколки не были такими унылыми. Полз я домой, не жалея ног, и чуть не порвал костюм. А дома, в тишине и спокойствии, отужинав питательным гелем, смог рассмотреть свое сокровище.
По всему выходило, что вещь действительно принадлежала Баеле – легендарной землянке,