Стрелял я так, чтобы бандиты не пикнули, то есть в шеи. Только один, падая, мог уронить стойку с оружием, пришлось придержать. Замерев на миг, я прислушался. Тишина, бандиты крепко спали. Да и закрытая дверь приглушила хлопки и звон падающих на бетонный пол гильз.
Проверив бандитов, добил подранка, зажимавшего рану на шее, и, выскользнув в коридор, направился к офицерской спальне, пройдя мимо помещения штаба. Двери в офицерскую спальню и солдатскую казарму были друг напротив друга, что напрягало. Конечно, приблизившись к казарме, я услышал мощный храп, звучавший в разных тональностях, но все равно было неприятно. Нужно было решать, с кого начать. Если рядовыми в казарме, проснутся и вмешаются офицеры в комнате за спиной, получалось, мне требовалась заняться сперва ими, причем тихо, и уж только потом основной массой бандитов.
Дверь не была заперта – берлога непуганых идиотов, – я толкнул ее и скользнул в темное помещение. Достав фонарик, осветил комнату. Две из четырех кроватей были пусты, а вот две других были заняты. Рядом с обычными такими кроватями была сложена одежда. У одной военная, у другой чисто крестьянская. Согласитесь, что делать крестьянину с бандитами? Поэтому я дважды выстрелил во владельца военной одежды, после чего, сделав три быстрых шага, ударил рукояткой пистолета по голове агента. Разрезав ножом простыню, связал ему руки, сделал кляп и вставил ему в рот.
Только после этого, перезарядившись, направился к казарме. Выключатель находился у входа. Без раздумий подойдя, я щелкнул им. Казарму тут же осветил неяркий электрический свет.
Быстро окинув взглядом это большое помещение со столбами для поддержки бетонного свода, поднял на уровень глаз оба пистолета и открыл огонь. Трех этажные нары стояли в шесть рядов, но не все были заняты, половина пустовала. Думаю, если бы раздались оглушающие в тесном помещении выстрелы, бандиты бы среагировали сразу – тут собрались опытные бойцы, большей частью бывшие солдаты Войска Польского, но те не сразу среагировали на хлопки, что дало мне дополнительное время уменьшить поголовье этого отребья. Звон гильз и звук тупых чавкающих ударов, когда пули входили в тело их дружков, вот что начало выводить их из сна. Когда застонал первый, вскрикнул от боли второй, они начали шевелиться и раздались удивленно-испуганные голоса. Бандиты быстро сообразили, в чем дело, последовала команда одного из младших командиров, и выжившие рванули к стойкам с оружием. Из восьми человек добежал только один, но, словив три пули, только и смог, что врезаться в нее и с шумом рухнуть на пол. Стало тихо, кто-то монотонно стонал на полу между нар, пахло горелым порохом, кровью, опорожненными кишечниками и поврежденными внутренностями.
Снова сменив магазины, я вошел внутрь. Стараясь