– На что ты смотрел? – громко шепнула Кассия, когда они поравнялись.
– Там был волшебнизм, тот самый, про который нам рассказывал твой отец. Он один расчищал поле, как десять тысяч деревенских мужиков.
– Ничего себе, какие чудеса!
– На самом деле, ничего чудесного, – возразил Эйден. – Я с одного взгляда понял, как он устроен.
– А мне расскажешь?
– Нельзя, – Эйден наклонил голову в бок и укоризненно посмотрел на Кассию, для этого он немного привстал на носочки. Идти так было не очень удобно, зато сверху его слова падали на девочки более весомыми аргументами. – Это строжайшая тайна, ты же сама знаешь.
– Ну, да. Я не подумали, прости, пожалуйста.
– А еще Четра сбил мальчишку из мастерской!
– Да ты что?!
– Он стоял посреди поля и глазел на Четру, – Эйден многозначительно хмыкнул. – Четра разогнался очень быстро, а потом БАХ! Врезался прямо в мальчишку! – для большей убедительности Эйден со всей силы хлопнул в ладоши. – От удара мальчишка отлетел на другой конец поля, вооон туда, – он неопределённо махнул рукой.
– Ничего себе! – Кассия была ошеломлена рассказом, – А что это был за мальчишка?
Эйден задумался. Он совершенно точно знал, что мальчишка был из мастерской, потому что все мальчишки, которых он знал, были из мастерской. А, следовательно, если он знал, что этот мальчишка из мастерской, то он должен знать, кем был этот мальчишка. Цепочка его рассуждений была прочной и надежной, тем не менее она предательски обрывалась на самом конце перед логическим выводом. Воспоминания о пресловутом мальчишке были похожи на комара в темной комнате, жужжали и раздражали, но поймать их не получалось. Так что это был за мальчишка?
– Тот, который похож на Вигго, – как только Эйден это сказал, он вдруг понял, что так оно и было. Да, все верно, иначе и быть не могло.
– С веснушками? – уточнила Кассия.
Эйден снова задумался, но в этот раз он не стал сильно стараться, поэтому ответ достался ему легко:
– Да, с веснушками.
Остальная часть пути прошла молча. Вокруг было много болванок. Они лежали на земле в странных, искалеченных позах, из-за чего пейзаж получался безрадостным и тоскливым. Некоторые болванки пробыли на одном месте так долго, что длинные узловатые тела покрылись золотой сеткой из пыли, которая забилась в мелкие трещинки на их поверхности. Когда группа добралась до нужного поля, мастер-надзиратель сразу отправил детей на работу.
Эйден рано узнал, что такое ненависть. И пусть Вигго говорил, что это очень сложное слово, для полного понимания которого нужно прожить не один десяток лет, Эйден был с ним не согласен. Он прекрасно во всем разобрался с первого стакана теплого молока. Молочная пенка. Она была настолько ужасна, что сильнее нее возможно было ненавидеть