Саксонские дипломаты точно определили, кому принадлежала власть в России в конце 1730-х годов: «Несмотря на все внутренние несогласия и личные антипатии, триумвират, состоящий из Бирона, Остермана и Миниха, представлял полное согласие в главном, а именно касательно удержания начала существующих порядков. Государыня Анна поняла вполне, что дарование первенствующего положения этому триумвирату было самым верным средством к возвышению его собственного влияния и к усилению могущества государства»[128].
Зададимся вопросом, почему при русской Анне Иоанновне возникло немецкое засилье, олицетворенное Бироном, а у немки Екатерины Великой соратниками выступали русские вельможи? Ответ не представляет трудности: Екатерина II, как и Анна Иоанновна, не располагала кланом родственников, на которых она могла опереться, но Екатерина II заняла трон в результате переворота и она опиралась на заговорщиков. У Анны Иоанновны подобная опора отсутствовала, и она воспользовалась услугами своего курляндского окружения. Если к этому прибавить 19-летнее пребывание императрицы в Курляндии, где она в известной мере отличилась, то станут понятными ее симпатии и к немцам, и к иностранцам вообще.
Глава VI
Утехи Анны Иоанновны
В этой главе мы рассмотрим личные качества Анны Иоанновны, потому что именно они оказали немалое влияние и на историю России, и на формирование «команды», с которой она хотя бы официально правила страной, и на вкусы двора, и на характер развлечений императрицы, и на ее распорядок дня. Последний крайне важен, ибо дает полное представление о времени, отведенном на занятия делами государства, на забавы, сон, отдых и т. д.
Напомним о страсти императрицы к роскоши, в равной мере проявлявшейся как в укладе жизни императрицы, так и ее двора. В отличие от Елизаветы Петровны, неравнодушной к нарядам, гардероб которой насчитывал 15 тысяч платьев, Анна Иоанновна питала страсть к украшениям, которую она не могла утолить, будучи герцогиней Курляндской. Не случайно уже через несколько дней после приезда из Митавы в Москву она затребовала драгоценности, конфискованные у опального Меншикова. К ее огорчению, улов был невелик, так как большую часть бриллиантов использовали для изготовления короны Петру II. Но Анна Иоанновна тратила колоссальные по тому времени суммы на приобретение драгоценностей для себя, а также для подарков. Так, только в 1733 году купцу Липману было уплачено за усыпанную бриллиантами золотую табакерку и собственный портрет, а также за бриллианты, изумруды и прочие драгоценные камни свыше 168 тысяч рублей. В начале следующего года тот же Липман «за алмазные вещи» получили 18 733 рубля.
Расточительность императрицы отмечали источники как иностранного, так и отечественного происхождения с тем различием, что вторые лишь констатировали факт, а первые иногда осуждали огромные расходы на празднества.
В первую очередь это относится к устройству