Тончайшее несовершенство, что порождает всё. Долгий путь к частице Бога и Новая физика, которая изменит мир. Гвидо Тонелли

из журналистов спросил Питера Хиггса о причинах, по которым все считают его отцом-первооткрывателем такой важной частицы, на что Питер ответил коротко: “Никаких особых причин для этого нет, так как мой вклад был минимальным”. Однако корреспондентам хотелось найти какую‑то яркую ноту и они продолжили настаивать: “А расскажите нам о моменте Эврика!” Питер застенчиво улыбнулся: “Был август, мою статью только что отклонили. Пару дней я думал, что надо бы бросить это дело. Но потом все же добавил к ней пару фраз, так как в редакции, очевидно, просто ничего не поняли”.

      Эти двое – очень разные. Их характеры диаметрально противоположны. Если Питер скромен и немногословен, то Франсуа – шумен и напорист. Первый говорит скованно, невнятно, еле шевеля губами, с трудом выдавливая из себя немногочисленные слова. Второй же волнуется, машет руками и чуть ли не извивается всем телом, чтобы сделать излагаемые идеи яснее; он шутит, сыплет анекдотами, извергает потоки слов, которым, кажется, не будет конца.

      Франсуа Англер из еврейской семьи. Во время войны он пережил Холокост – сам остался цел, но его родные пострадали. Он был ребенком, когда нацисты вторглись в Бельгию, и спасся от облав лишь чудом. Он один из enfants cachés[13]– тех еврейских детей, кого выдавали за христиан и укрывали либо в приютах, либо в семьях отважных людей. Франсуа несет в своей душе все полученные в то ужасное время травмы, но при этом его переполняют энтузиазм и радость жизни, являющиеся реакцией на долгое существование в страхе. Многие его родные перебрались в Израиль – страну, где он часто бывает и к которой у него совершенно особое отношение.

      Питер Хиггс совсем не такой. С 60‑х годов он принимает участие в маршах за мир и разоружение. Он убежденный активист, и политическая позиция нередко приводит его в ряды демонстрантов, требующих создания Палестинского государства. В 2004 году ему присудили премию Вольфа, престижную награду от одноименного израильского фонда, уступающую только Нобелевской премии. Он должен был присутствовать на церемонии вместе с Франсуа Англером и Робертом Браутом. Но протокол предполагал, что победители получают премию из рук Моше Кацава, бывшего в то время президентом Израиля, и Питер решительно отказался лететь в Иерусалим. В итоге в церемонии участвовали только бельгийцы Англер и Браут[14]