Он перебирал все это в памяти, когда приехал навестить ее после объявления о помолвке. Рейф не верил, что Бертон Роджерс способен надолго сделать счастливой любую женщину, и хотел предупредить Шанал. Но ему следовало лучше ее знать. Как только она оправилась от удивления по поводу его приезда и услышала просьбу хорошенько обдумать будущее замужество, без обиняков дала понять, что он зря тратит время. Вернее, со своей обычной лаконичностью велела ему отваливать. И он отвалил.
Теперь присутствующие застыли, не веря своим ушам. И Рейф тоже был не в силах двинуться с места.
Неужели его слова оказались катализатором, который теперь заставил ее ракетой лететь к выходу в вихре кружев и стразов?
Потрясенное выражение ее лица заставило его очнуться и действовать. Каковы бы ни были их разногласия, она нуждалась в помощи. И поскольку причиной, по которой она нуждалась в помощи, был совет, данный Рейфом, он посчитал своим долгом эту помощь оказать.
Двери церкви лязгнули, закрываясь перед его носом. Он толкнул тяжелую створку и метнулся вниз по ступенькам, преследуя видение в белом, которое без оглядки мчалось по тротуару в сад, расстилавшийся поодаль. Именно там он и нашел ее. К этому времени она уже замедлила шаг, чтобы отдышаться. Светло-бронзовая кожа теперь выглядела бледной. Рейф подвел ее к скамье, прежде чем она успела рухнуть прямо на гравийную дорожку.
– Дыши, – велел он, срывая пиджак и накидывая его на обнаженные подрагивающие плечи. Она мгновенно утонула в пиджаке. В Аделаиде в июле было не слишком тепло. Одетая в платье без бретелек, она мгновенно замерзнет.
– Медленно и глубоко. Давай! – ободряюще сказал он. – Ты можешь это сделать.
– Мне… нужно… было… убраться оттуда, – выдохнула она.
Он был шокирован ее явным волнением. Шанал всегда была Королевой Спокойствия. Ничто не могло вывести ее из себя. Разве что игрушечный питон, которого сунул в ее сумку пятнадцатилетний Рейф.
Он стал растирать ее плечи через тонкую шерсть пиджака.
– Ничего не говори. Просто дыши, Шанал. Все будет хорошо.
– Нет. Ничего хорошего не будет, – сдавленно пробормотала она.
– Ты с этим справишься, – заверил он как мог ободряюще.
Не успели слова сорваться с его губ, как он вспомнил о выражении лица оставленного у алтаря Бертона. Выражении, которого не увидела Шанал. И слава богу, иначе продолжала бы бежать не останавливаясь.
Рейф давно знал, что Бертон алчен и корыстолюбив. И любыми средствами и способами должен был оказаться лучшим и получить лучшее. Но было и еще какое-то свойство, ясно написанное на лице всего мгновение, пока он видел, как последнее приобретение удирает от него. Пусть Рейф не слишком много общался с ним последние три года, все же знал, что Бертон Роджерс – не тот человек, который потерпит отказ или публичное унижение.
Шанал попыталась выпрямиться и сорвала вуаль и цветы со смоляно-черных