– Вас не удручает необходимость снова отдавать славу нашей Деве? – громко спросил Ла Тремуй, оказавшись за порогом королевского шатра.
Бастард посмотрел министру в глаза.
– Я уже сейчас считаю, что эта девушка достойна славы, куда бОльшей, нежели та, что есть сейчас. Если завтра Труа будет взят, я первым признаю, что лучшего полководца среди нас нет.
Ла Тремуй, надевающий в этот момент перчатку, изобразил лицом смесь удивления и понимания.
– Если?.. Так вы не уверены, что она победит, как обещает?
– Я верю в неё.
– Тогда, в случае успеха, не правильней ли будет признать, что лучшим оказался, всё-таки, король, который смог выбрать среди множества претендентов того, кто успешней всего завершит это дело?
– Здесь не дела, сударь, а война.
– И Дева, выполняющая Божью волю, не так ли?
Квадратная челюсть Дюнуа выпятилась вперёд ещё больше.
– Что вы этим хотите сказать, сударь?
– В городе солидный епископат, и среди знатных семейств мне известны некоторые, весьма благочестивые. По здравом размышлении невольно начинаешь недоумевать, почему ворота таких городов не раскрываются перед Господней посланницей сами собой, и почему у нас всё ещё война?
– До сих пор ворота раскрывались!
– О, нет! Думаю, старейшины городов, которые мы прошли, просто понимали, что не в состоянии противостоять столь мощной армии. Но, вот перед нами хорошо укреплённый Труа, и картина совсем другая.
– Ваши слова похожи на измену, сударь!
Ла Тремуй напустил на лицо глубокую скорбь.
– Боюсь, куда большая измена возлагать все надежды на эту девушку – слишком умелую для крестьянки – и давать повод нашим врагам говорить о колдовстве, помутившем разум целого войска. Жители Труа просто пытаются соблюдать законы, предписанные позорным договором, который был заключён за этими стенами. Если город завтра падёт, они в нашу Деву не уверуют и верноподданными его величества короля Шарля в одночасье не станут. Особенно, если военачальники вроде вас начнут всех убеждать, что победу принесла Дева, которую жители города считают ведьмой. Вот, кабы прославлять её поменьше, да побольше вести разговоры о высшей справедливости, о военных успехах, сопутствующих нашему королю только потому, что войну он ведет за права ЗАКОННЫЕ, тогда, глядишь, и нам с вами не пришлось бы произносить слово «измена».
Ла Тремуй натянул вторую перчатку и кивнул Бастарду, с удовлетворением отметив