Перед глазами Изабо вереницей протянулись обрывочные воспоминания о последних трех днях. Вот Жан Бургундский выходит из-за спины короля, чтобы пожать руку Луи… Вот он наклоняется, чтобы поцеловать её… Вот смотрит – смотрит страшно и страстно… Вот протягивает руку вечером на приеме, чтобы вести её на танец, и снова смотрит так, что холодеет спина!
Внезапно, в голове королевы мелькнула спасительная и очень приятная догадка: «А что, если Бургундец просто влюблен и ненавидит меня потому что ревнует?»
Она быстро переставила светильник к полированной поверхности зеркала и жадно в неё всмотрелась.
«Я хороша, – сказала себе Изабо, поворачиваясь самым выгодным ракурсом. – Я все еще хороша… А три дня назад, в соборе, с животом, спрятанным под складками, причесанная и убранная, во всех своих драгоценностях была просто прекрасна! Вот потому коротышка и смотрел на меня так, как смотрят только ревнивцы, готовые на все!»
Пламя в светильнике дрогнуло, и отражение королевы затрепетало. От неверного света в глубинах зазеркалья что-то проплыло, пугая Изабо, и она невольно вспомнила…
3
Тринадцать лет назад, когда умер Шарль Мудрый, так и не успевший заключить политически выгодный брак между своим сыном и дочерью герцога Баварского-Ингольштадского, дело до конца довел опекун его сына – Филипп Бургундский. Ради того, чтобы иметь сильных союзников в Германии, он привез племяннику в качестве невесты 15-летнюю Елизавету, которую на французский манер все стали называть Изабо.
Ах, какие это были времена!
Народ тогда обожал свою королеву, отдавая должное её застенчивому взгляду, нежному цвету лица и безупречному вкусу. Изабо сама придумывала себе наряды, головные уборы и, желая скрыть маленький рост, ввела в моду каблук, так выгодно изменивший осанку дам французского двора. А еще – глубокое декольте, потому что ей всегда было что показать.
Изабо вздохнула, глядя в зеркало. Свободной рукой натянула сорочку на груди так, чтобы четче обозначились формы и залюбовалась отражением.
Да, грудь у нее – всем на зависть, даже несмотря на выпирающий живот и предыдущие двенадцать беременностей. Хорошо еще, что организм у Изабо обладает удивительным свойством восстанавливаться очень быстро. Не будь этого, все вынашивания и роды совершенно бы её изуродовали. Уж и так – по словам врача – последняя беременность завершилась трагично именно потому, что случались они слишком часто. Новорожденный мальчик умер почти сразу, а ведь она хотела назвать его Филиппом, в честь старого герцога Бургундского и вопреки всем возражениям со стороны Луи…
Изабо поникла и отпустила сорочку.
Ну вот – теперь возражать некому. Она вольна назвать будущего ребенка как хочет. И сейчас, скорей всего, назвала бы мальчика Луи. Жаль только,