Епископ, с опаской, покосился на принцессу – не оскорбилась ли её девственность такой вольной фразой в устах священнослужителя, но Виоланта, похоже, ничего не заметила. Нахмурив брови, она сосредоточенно «переваривала» информацию.
– Кстати, попросите её научить вас новой игре, которая при французском дворе стала более чем популярна, – продолжил Филаргос. – Раскрашенные картинки – короли, дамы, валеты… Их называют «карты», и уже поговаривают, что это игра политиков, хотя придумали её всего лишь для развлечения несчастного короля Шарля.
Виоланта откинулась в кресле и, сцепив пальцы, о чем-то задумалась, а епископ, отметив про себя азарт, промелькнувший во взгляде принцессы, подумал, что её дядюшка, пожалуй, прав – эта девица за прялкой сидеть не станет. И вряд ли ей так уж нужны те мелкие характеристики, которые он дает на каждого, упомянутого в списке. Похоже, будущей герцогине требуется четко разделить поле деятельности на черные и белые квадраты, а уж фигуры она и сама потом расставит…
– Дитя мое, – зажурчал сладким голосом епископ, сворачивая листок и расплываясь отеческой улыбкой, – чтобы наша исповедь действительно не затянулась, давайте не будем разбирать всех поименно. Положение при французском дворе таково, что всем волей-неволей приходится выбирать между Орлеанским и Бургундским домами. Личности, стоящие особняком, как, например, ваш будущий супруг, крайне редки. Скорее нас должны интересовать союзы и кланы. Сейчас в силе Орлеанский дом, и любой француз посоветовал бы вам делать ставку на них. Но я итальянец. Я смотрю со стороны, откуда перспективы заметнее. Луи Орлеанский слишком любит себя. Он молод и, простите за прямоту, глуп. Потакание собственным страстям наказуемо даже в ребенке, а уж для брата короля совсем недопустимо! Помяните мое слово – сейчас он в силе только потому, что главный его противник – герцог Филипп – стар и болен. Но, как только герцогом Бургундским станет молодой мессир Жан, многие, очень многие повернутся в его сторону. И тогда приверженцам Орлеанского дома придется туго. Мессир Жан засиделся на цепи. Власть, которую его отец делил с герцогом Бретонским и Луи Орлеанским, понадобится ему вся, целиком. Ради этого он ни перед чем не остановится…
Виоланта слушала молча, и трудно было по её лицу определить направление мыслей, однако епископ особенно и не старался. Он разделил доску на белое и черное а дальше решать принцессе. Хотя, на пару полезных фигур можно было бы и указать.
– Единственный, кого я выделю, как вероятного противника для мессира Жана, это граф Арманьякский. Его вы сегодня уже видели. Умный человек, прямой, хотя тоже ни перед чем не остановится. И будет тем злее, чем меньше прав будет иметь. Управлять им вряд ли возможно, но