К концу апреля я был в запое уже несколько недель. Пил дома, на работе, на улице, в кафе. Сестра мне наливала водки, чтоб руки не тряслись.
В первый день мая было не по себе. Чувствовал, что что-то должно произойти. В тот день сестра спрятала от меня ключи, чтобы остался дома, но я рвался в К. встретил вечером Машу, сказал о своем предчувствии, а она предложила поехать к ней. Но я поехал на квартиру к Наташе. С порога я понял, что что-то не так. И следы интимной близости на покрывале в ванной были тому подтверждением. Я уже не плакал, а улыбался. Я хотел, чтобы это все закончилось. «Зачем ты это сделала? Чего тебе не хватало?» – спросил я. «Вот такая я шлюха» – последовал ответ. «Спасибо за те моменты, когда я был счастлив» – ответил я и уехал к Маше. Ближе к утру вернулся, а по пути рассылал сообщения друзьям: «Спасибо, что ты был рядом!». Все, что я ей сказал утром, улыбаясь, было: «Доброе утро», и уехал домой. А Леша, который должен был платить за квартиру в следующем месяце, сказал, что съезжает, предварительно потратив все мои деньги (да, вместе со мной в ресторане).
Спустя несколько дней я собрал вещи и уехал в деревню в попытках забыть все, словно сон. Но каждый из знакомых и друзей считал своим долгом сообщить, что видел ее или его там-то с тем-то.
Месяц я пил. Нужно было что-то менять. Я хотел купить машину и сейчас был самый подходящий момент. Мне казалось, что поиск машины и ее покупка меня отвлекут.
Кстати, спустя пару недель после расставания, Наташа позвонила, мы поговорили, но думать о ней я не хотел – было тяжело. Видел ее как-то в этот период. Перекинулись парой фраз и разошлись. В июне мне пришло сообщение с фото обнаженного тела и предложением секса. Фото было сделано в квартире, которую я снимал. Так много вопросов и так мало ответов. И очередное упоминание об этой парочке.
В конце июня в ночи Наташа начала писать мне с просьбой встретиться. Я приехал ночью на машине. Она ночевала на работе – видимо, ее мужик в очередной раз ее выпер. Я был рад ее неудачам. Она начала приставать, а я развернулся и уехал.
В сентябре она снова просила встретиться. Мы гуляли, она просила прощения, говорила, что любит меня, хочет вернуться, звала в ЗАГС, предлагала родить мне сына. А я улыбался ей в ответ и говорил: «Нет!». А еще я боялся оставлять с ней наедине мой кофе – был уверен, что она может мне туда что-то подсыпать. Опять подарила мне цветы.
Мы виделись крайний раз в конце сентября. Я попросил ее о встрече, чтобы попрощаться. Просто хотел увидеть ее в последний раз, ибо военная