– А новобранцы, ваше величество? – спросил капитан Айзак.
– Тут я вам помочь не могу. Сейчас идут посевные работы, нам нужны рабочие руки. Но я выдам несколько артефактов из королевской казны. При помощи магии мы можем поддержать оборону и прочность наших городов.
– Возможно, стоит еще раз провести переговоры с халифатом Омейя? – спросил вдруг лорд Георг, выйдя вперед. – Я считаю, ваше величество, что мы совершили ошибку, заключив брачный союз с Альбионом, а не с халифатом.
Тут сотни пар глаз впились в мое лицо. У меня же просто перехватило дыхание от возмущения: Георг Вислы прямым текстом заявил, что король ошибся и данный экземпляр королевы абсолютно бесполезен. Лицо мое просто застыло, подобно лицу короля, и я старалась, чтобы оно не вытянулось, смотрела равнодушно, а в груди все клокотало от возмущения: да я этот брак в гробу видала, но все-таки есть пределы всему! Когда твои страдания и твою боль называют еще и бесполезными, хочется вцепиться когтями в лицо обидчика. Досадно, что королеве даже пинка этому мерзавцу дать нельзя.
– Напомню, что требованием халифата был не брачный союз, а раздел королевства. А это неприемлемо. Лорд Георг, то, что у вас нет земель на юге Франкии, не означает, что эти земли не нужны королевству, – холодно ответил король.
Эти слова его величества бурно одобрили Белые Лилии. А я радостно окинула взглядом багровеющего лорда Вислы. Король умел поставить на место. Раз может он, может, и мне это будет дозволено.
Лорд Георг сжал зубы и процедил:
– Я такого не говорил.
– Но вы это подразумевали, – встрял Валентин Ардо.
И обе группировки схлестнулись в новом споре.
Король повернулся ко мне и сделал знак встать.
Я поднялась, и все утихли.
– На этом все, господа, – поднялся следом за мной король.
Все встали и поклонились нам.
Король вывел меня из зала, и едва за нашими спинами закрылась дверь, мы услышали рокот возобновившегося спора.
Пока мы шли обратно, король молчал. Я украдкой бросила на него взгляд: все то же отсутствие эмоций. Непонятно, о чем он думает, как ему заседание совета. И почему он не хочет хотя бы из вежливости спросить