– Нет, ты не представился, – ледяным тоном напомнила я. Мое терпение на исходе. Терпеть его хамство я смогу еще очень недолго.
– Я – наследник самого герра Микаила, властителя всего Прибрежья! – выплюнул он.
– Герр? – нахмурилась я. – Немец, что ли?
– Он дракон! – гневно полыхнул невоспитанный мальчик. Моя неосведомленность вывела его из себя. – Генерал армии и один из самых сильных драконов! Он таких, как ты, превращает в пыль и развеивает над Бескрайним морем в назидание Нептуну!
Услышав имя бывшего мужа, я вздрогнула. На несколько мгновений мир словно остановился. Я смотрела в перекошенное злобой лицо молодого дракона и медленно осознавала, что он как-то связан с тем, кто обрек меня на столетия заточения на Земле.
– В назидание Нептуну? – повторила я, слыша свой голос будто издалека. Могу с уверенностью заявить, что если бы кто-то вздумал делать моему бывшему какие угодно «назидания», то жить ему оставалось бы считанные минуты. Он не терпел даже намека на неуважение.
– Да, селедка протухшая! – выплюнул взбешенный парень.
– Прекрати меня оскорблять! – осадила я его, но ушибленный головушкой моему совету не внял.
– А то что? – рассмеялся он. – Что ты мне сделаешь, рыбина кривоногая? Убьешь меня, и мой дядя из-под земли достанет! Каждую чешуйку с твоей мерзкой кожи сдерет и заставит сожрать…
– Кривоногая…? – выдохнула я, не услышав ничего, что он наговорил после этого слова. Это я-то кривоногая?! Да мои ноги стройнее, чем у Мерлин Монро! – Ты… – глаза застлала пелена ярости.
– Все, пацан, – обреченно и даже сочувственно вздохнул Феликс. – Теперь тебе никто не поможет.
Настала моя очередь вооружаться кнутом, сотканным из чистой магии.
– Отпусти меня, морская выдра! – начал вопить парень, и я подумала, что он прав. Нехорошо с моей стороны вот так спеленывать аж целого дракона, у которого дядя большой-прибольшой герр. Пусть покажет себя! Я не стану мешать. Не трусиха же я, в самом деле, чтобы слабых связывать и издеваться. Как некоторые, не будем показывать пальцем. Я развеяла кляп и путы, которыми связывала высокородного юношу. Вместо них применила до неприличия простое заклинание – прижала ящера к земле, давя лишь на поясницу. Руки, ноги и тот отросток, в котором должен храниться мозг – все свободно. Пусть защищается, раз такой отважный. – Ты что удумала, вобла сушеная?! Если хоть волос упадет с моей головы, мой дядя…
Хлысь!
Кнут взметнулся и нанес первый удар по упругим ягодицам, обтянутым дорогой тканью брюк.
– А! – коротко вскрикнул маленький хам и дернулся всем телом.
Хлысь!
– Тварь подводная! – заорал дракоша.
– Тебя не учили, что женщин оскорблять непозволительно?! – поинтересовалась я, пытаясь припомнить, когда меня в последний раз так поносили. Даже пираты, с которыми я плавала несколько лет, не позволяли