Демир нашел невысокого толстяка, страшного как смертный грех, но дорого одетого, с фиксой из низкорезонансного сайтгласа во рту. Увидев Демира, он широко раскинул руки и осклабился:
– Демир!
– Харлен. Давненько не виделись.
– Я вчера получил твою записку. Сделал за тебя ставки. – В его руке как по волшебству возникла толстая пачка банкнот, которую он протянул Демиру. – Если ты продолжишь так выигрывать, у людей крышу снесет.
– Просто выдался удачный день, – ответил Демир и улыбнулся в ответ.
Они поддерживали знакомство с тех пор, как одиннадцатилетний Демир сделал в заведении Харлена свою первую ставку. Конечно, Харлен не принадлежал к высшему обществу, зато он никогда не жадничал и довольствовался тем процентом, который отстегивал Демир. Тот заметил, что старый знакомец со страхом глядит на его татуировку гласдансера, и разозлился, но тут же сдержался. Конечно, он вправе был ожидать, что старый деловой партнер придерживается о нем лучшего мнения, но ничего не поделаешь – такова цена, которую платят все гласдансеры: люди боятся находиться рядом с ними.
– Мне нужна услуга, – сказал он Харлену.
– Для моего друга – все, что угодно.
– Лечаури Пергос еще делает ставки?
– А как же!
– И по-прежнему проигрывает больше, чем выигрывает?
Харлен ухмыльнулся. Отлично.
– Сколько он тебе должен?
– Сто пятьдесят три тысячи.
Демир еле слышно ругнулся. Стекло тебя покорябай, Лечаури. Видно, азартная игра вошла у него в привычку. Плохо.
– Ладно. Пусть он заплатит.
– А? – переспросил Харлен, поднимая брови. – Что, прямо сейчас?
– Сию минуту.
Судя по глазам Харлена, букмекеру было интересно, как будут развиваться события, – но он знал, что не стоит задавать лишних вопросов. Как бы ни страдал Демир от своего гласдансерства, иногда оно все-таки шло на пользу.
– Сейчас устрою. Эй, Джили! Возьми-ка форджглас и мигом снеси эту записку сборщикам долгов.
С этими словами Харлен нацарапал записку, которую отдал одному из молодых головорезов. Тот умчался прочь, и Демир какое-то время слышал дробный топот в грязном переулке. Чтобы скоротать ожидание, он взял у Харлена кусочек низкорезонансного дейзгласа и тоже завалился на подушку в углу, наслаждаясь приятными покалываниями и другими ощущениями, которые вызывало волшебство.
Не прошло и получаса, как охранник вернулся, а еще десять минут спустя в помещение ворвался другой старый знакомый Демира – Лечаури Пергос: высокий, худощавый мужчина. Сочетание темно-оливковой кожи и длинных огненно-рыжих волос поражало, особенно с непривычки. На нем была яркая мантия секретаря Ассамблеи. Малиновые ногти на мизинцах говорили о том, что это клиент семейства Магна. Вбежав, он заорал:
– Харлен!