Доктор Торн. Энтони Троллоп

предприняла первую массированную атаку на старую мебель в доме на Портман-сквер, а в ответ впервые услышала дерзкое заявление, что абсолютно неважно, какая там мебель, поскольку в будущем ей не придется перевозить семью в Лондон на время светского сезона. Нетрудно представить диалог, выросший из столь многообещающего начала. Если бы леди Арабелла меньше раздражала мужа, возможно, он бы более взвешенно отнесся к тщетному противостоянию непомерному увеличению расходов на обустройство лондонского дома. А если бы он не потратил так много денег на занятие, которое ничуть не интересовало и не радовало жену, возможно, она сдержала бы упреки в равнодушии к столичным светским удовольствиям. Как бы то ни было, собаки прибыли в Грешемсбери, а леди Арабелла продолжила из года в год проводить в Лондоне по несколько месяцев, так что семейные расходы отнюдь не сократились.

      Сейчас, однако, псарня вновь опустела. За два года до начала нашей истории собак отправили в поместье другого, более обеспеченного охотника. Мистер Грешем перенес событие тяжелее любого другого свалившегося на его голову несчастья. Он содержал свору в течение десяти лет и эту работу, по крайней мере, выполнял хорошо. Потерянную в роли политика популярность среди соседей ему удалось восстановить в качестве охотника, и, если бы существовала возможность, он с радостью сохранил бы власть над собаками. Однако свора находилась на его попечении значительно дольше, чем следовало, после чего наконец убралась восвояси, причем событие не обошлось без откровенного изъявления радости со стороны леди Арабеллы.

      Однако мы заставили арендаторов слишком долго ждать за накрытыми под старинными дубами столами. Да, когда Фрэнк-младший достиг совершеннолетия, в Грешемсбери оставалось еще достаточно средств, чтобы развести один костер и зажарить одного быка прямо в шкуре. Возмужание не настигло Фрэнка незаметно, как могло бы произойти с сыном священника или сыном мелкого служащего. Местная консервативная газета «Стандарт» сообщила, что в Грешемсбери «все бороды тряслись» точно так же, как на подобных праздниках в течение многих веков. Да, именно так и было написано, но, как в большинстве подобных отчетов, в этом опусе тоже содержалась лишь тень правды. Конечно, «напитки текли рекой», только вот бороды тряслись не так энергично, как в былые времена, поскольку не имели должного на то основания. Сквайр добывал деньги, где только мог, и все арендаторы ощутили это на себе. Арендная плата возрастала; лес безжалостно вырубался; обслуживавший поместье адвокат бессовестно богател; торговцы в Барчестере и даже в самом Грешемсбери начинали открыто ворчать, а сквайр все больше грустнел. В таких условиях рты арендаторов продолжали жевать и глотать, но бороды вилять не желали.

      – Хорошо помню совершеннолетие самого сквайра, – обратился к соседу по столу фермер Оклерат. – Видит бог, ну и весело же было в тот день! Эля выпили больше, чем сварили в поместье за два последних года. Да уж, старый сквайр