– Полагаю, около тридцати, но не думаю, что это так уж важно.
– Тридцать, – огорченно повторила леди Арабелла. – А какова она внешне? По-моему, Фрэнка интересуют хорошенькие девушки помоложе.
– Но право, тетушка, – вступила в разговор леди Амелия, – теперь, когда достиг возраста мужского благоразумия, кузен наверняка учтет обязательства перед семьей. Мистер Грешем из Грешемсбери должен поддерживать достойный уровень обеспеченности.
Дочь графа и графини Де Курси произнесла последнюю фразу тоном, которым приходской пастор предупредил бы молодого фермерского сына об опасности дружбы с простым парнем.
Наконец было решено, что графиня лично пригласит Фрэнка в замок Курси, а заполучив наследника в собственное распоряжение, сделает все возможное, чтобы воспрепятствовать его возвращению в Кембридж и оказать содействие браку с неведомой мисс Данстейбл.
– Одно время мы прочили мисс Данстейбл Порлоку, – наивно призналась графиня, – но, когда узнали о величине ее состояния, идея утратила привлекательность.
Таким образом, отсюда следовало, что благородная кровь Де Курси могла быть подвергнута осквернению только на самых выгодных условиях.
Августе поручили немедленно разыскать брата и прислать в малую гостиную для беседы с графиней. Здесь она планировала выпить чаю отдельно от простолюдинов и здесь же собиралась без помех преподать племяннику важный урок.
Августа нашла брата, причем обнаружила его в наихудшей из всех возможных компаний – по крайней мере, так бы решили суровые судьи из замка Курси. Старый мистер Бейтсон со своей гувернанткой, мистер Эвербири с испорченной поварихой кровью, готовая для революций почва – все эти жуткие образы возникли в сознании сестры, едва она увидела брата в обществе Мэри Торн, причем в чрезмерной близости.
Совершенно непонятно, как Фрэнку удалось так быстро расстаться со старой любовью и тут же встретиться с новой, а точнее – расстаться с новой и вернуться к старой. Если бы леди Арабелла действительно разбиралась в сердечных делах сына и представляла, насколько тот близок к безнравственности старого мистера Бейтса и глупости мистера Эвербири, то наверняка поспешила бы отправить мальчика в замок Курси, к мисс Данстейбл. За несколько дней до начала нашей истории молодой Фрэнк в здравом уме и твердой памяти – во всяком случае, в том, что считал таковыми, – поклялся, что любит Мэри Торн так страстно, что глубину его чувства описать словами невозможно. Любовь никогда не умрет, не потускнеет, не ослабнет, выдержит все испытания, преодолеет все препятствия и даже равнодушие избранницы. Он хочет, может, должен и готов жениться на мисс Торн, а если она скажет, что не любит его, тогда…
– О, Мэри! Любишь ли ты меня? Неужели не любишь? Но ведь полюбишь? Скажи, что полюбишь! Ах, Мэри, дражайшая Мэри! Да? Нет? Да или нет? Ответь же, ты имеешь полное право дать мне честный ответ.
Столь красноречиво наследник Грешемсбери,