Так, ну а теперь можно и кофе заняться…
Когда напиток был готов, вода в ванной все еще лилась – отсюда это было слышно прекрасно.
– Ну, тебе же хуже, – пробормотала Селль, наполняя свою чашку и доливая ее свежим молоком. – Ждать всяких там темных точно не буду. Сам потом остывший пей.
Она двумя руками подхватила посудину, с удовольствием принюхалась, сделала пару первых глотков, смакуя вкус напитка, и… замерла. Что-то с этим вкусом было не то.
Через секунду остро захотелось прищуриться – кухня поплыла у нее перед глазами, стол словно отпрыгнул, когда Ленро попыталась на него опереться, а пол, наоборот, охотно рванул навстречу, на финише врезавшись ей в скулу. Последнее, что запомнила, – медленно наклоняющийся над краем столешницы ковшик. И звон, когда тот все-таки упал, не удержав свое зыбкое равновесие.
Нет, кажется, был еще грохот влетевшей в косяк двери и злой забористый мат. Как раз перед тем, как ее подхватили на руки…
В себя Селль приходила медленно и… словно по частям. Сначала вернулось обоняние. Рывком. И так остро, что показалось, будто ей с размаху дали в нос – ароматы навалились все и разом, чуть снова не лишив сознания. Лишь через пару минут она начала их различать: ландышевое мыло, намокшая губка, глаженые полотенца, вода… Много воды… Очень много чистой воды…
Стоило об этом подумать, как вернулось осязание, и Ленро убедилась – так и есть. Воды вокруг много. Теплой. Приятной. Помогающей расслабить мышцы и справиться с очередной судорогой, волной прокатившейся по всему телу. Сидит она в ней по самую шею. Ванна? Да – под пальцами характерная скользкая эмаль. Захотелось по ней провести, чтобы убедиться окончательно, и Селль это смогла – руки вздрогнули и шевельнулись. И тут же удалось открыть глаза. Словно для этого только и нужно было, что вспомнить, каково оно – двигаться.
Ванная, точно. Ее собственная. Взгляд уперся в до боли знакомый желтенький кафель.
Последним восстановился слух:
– Давай, девочка, давай… возвращайся… – настойчивый голос словно наплывал издалека, пока не стало понятно, что темный вообще-то рядом и говорит прямо у нее над ухом. – Ну, давай же…
Не сразу, но повернуть голову тоже удалось – последние спазмы уходили из мышц, возвращая подвижность. А вместе с ней вернулась и способность говорить.
– Я. Тебе. Не девочка, – вышло тихо и как-то неубедительно. Вчера точно было лучше.
– Ага, – выдохнул Арделан и прекратил наконец теребить ее за плечо. – Значит, тут уже. Вот и хорошо. А насчет не девочки ты меня еще вчера просветить успела, не забыл пока. Или хочешь, чтобы я все-таки лично убедился?
– Врезать еще?
– Ну, попробуй. Как раз нужно проверить, как у тебя ручки-ножки двигаются.
– Угу, – каждое следующее слово давалось Селль все легче и легче. – Вот я тебе сейчас и двину…
– Полегче! Не так сразу, – придержал