– О'кей, слушаю вас внимательно, – нехотя согласился Ада.
– Сочиняемые Рэгсом баллады связаны с действительностью, как причина со следствием. Описанное Рэгсом претворяется в жизнь. Его баллады опережают события, причем ненамного, понимаете? Если Рэгс, разобравшись, в чем дело, воспользуется данным фактом в собственных интересах… как знать, чем это может грозить нам?
– Если это правда, – осененный вполне очевидной идеей, заговорил Ада, – нужно немедленно поручить ему сложить балладу о возвращении в строй «Уницефалона 40-Д».
В самом деле, очевиднее некуда! Макс Фишер тут же вернется в изначальное положение, к должности резерв-президента, лишится какой-либо власти, и всем проблемам конец!
– Именно, – согласился доктор Ясуми, – но есть тут один нюанс. Слагая по вашему поручению политические баллады, Рэгс Парк тоже неизбежно поймет, что к чему. Ведь если он сочинит песню об «Уницефалоне», а затем «Уницефалон» действительно…
– Да, вы совершенно правы, – признал Ада. – Такое «совпадение» даже Парк из виду не упустит.
Умолкнув, он с головой погрузился в раздумья. Выходит, потенциально Рэгленд Парк куда опаснее Макса Фишера? Конечно, малый он славный, порядочный, подозревать его в склонности к злоупотреблению властью, как Фишера, резонов нет, однако…
Однако подобная власть в руках одного человека – это уже чересчур. В любом случае чересчур, будь он хоть сущим ангелом.
– Поэтому впредь сочиняемым Рэглендом песням следует уделять самое пристальное внимание, – резюмировал доктор Ясуми. – И редактировать содержание заблаговременно… возможно, вам лично.
– Мне бы хотелось как можно меньше…
Осекшись, Ада щелкнул тумблером зажужжавшего на столе интеркома.
– Прибыл мистер Джеймс Брискин, – доложила секретарша.
– Давайте его прямо ко мне, – в восторге распорядился Ада. – Ито, он уже здесь!
Действительно, распахнув дверь кабинета, он обнаружил перед собой Джим-Джема – предельно серьезного, с глубокими морщинами возле уголков рта.
– Как видите, господин Ада вас вызволил, – сообщил Джим-Джему доктор Ясуми.
– Знаю. Весьма вам признателен, Ада.
Как только Брискин переступил порог кабинета, Ада тут же захлопнул и запер дверь.
– Послушайте, Джим-Джем, – без предисловий заговорил он, – у нас беда. Беда, каких еще не бывало. Угроза со стороны Макса Фишера в сравнении с нею – ничто. Сейчас нам предстоит иметь дело с безграничной – абсолютно, не относительно безграничной властью. Зачем я только связался с этим Рэгсом Парком? Кому вообще пришло в голову пригласить его выступать на «КУЛЬТУРе»?
– Вам, Ада, – напомнил доктор Ясуми. – Вам и пришло,