И почему именно ему?
Дивайн оглядел соседние столы, где коллеги торопливо стучали пальцами по клавиатуре, бойко торгуя и зарабатывая целые состояния. Письмо пришло на личный адрес, чтобы здешние безопасники его не отследили. Судя по реакции соседей, они ничего не получали.
«Значит, я один такой? И это правда? Или все-таки шутка? Неужели Сара и впрямь мертва?»
Дивайн напечатал: «Кто это?» – и нажал кнопку «ответить». Посмотрел на экран и увидел, что сообщение не отправилось. Попробовал еще раз – с тем же результатом.
Видимо, адрес односторонний.
Он встал и направился к дверям. Никто вокруг не поднял головы. Коллеги торопливо печатали, стараясь друг друга опередить. Кто-то наверняка порадовался, что Дивайн уходит: значит, можно урвать кусок пирога пожирнее.
Он вошел в лифт и поехал на пятьдесят второй этаж. Доехав до пятьдесят первого, импульсивно нажал на кнопку с его номером. Лифт не отреагировал. За все шесть месяцев работы Дивайн ни разу не встречал человека, который имел бы доступ на этот этаж. Неофициально его прозвали «Зона 51». Ходили слухи, что его не существует вовсе. Дивайн с улицы пересчитывал этажи, но цифры сошлись. Он гадал, что на самом деле там происходит. Хотя, скорее всего, тут размещена площадка для высокочастотного трейдинга. Они есть у всех крупных инвестиционных домов.
Двери лифта распахнулись, но стоящий за ними полицейский вытянул руку, преграждая Дивайну путь.
«Что-то и впрямь случилось, – подумал он. – Выходит, письмо – не шутка».
Ему стало не по себе.
– Этаж закрыт, сэр.
– Но я здесь работаю, – соврал Дивайн.
– Не сегодня, – решительно и веско ответил полицейский. – Сегодня здесь никто не работает.
Дивайн увидел Ванду Симмс, старшую сотрудницу, назначенную связующим звеном с отделом «Спичек», как здесь за глаза называли стажеров, потому что они сгорали в считаные дни.
Симмс с серым лицом, заметно взволнованная, подбежала к лифту.
Дивайн придержал для нее двери.
– Ох, какой ужас, Трэвис… Какой ужас!.. Сюда никого не пускают. Меня-то пустили лишь затем, чтобы я обошла этаж и проверила, все ли ушли.
Ванде было около пятидесяти лет; согласно здешнему дресс-коду она даже в самую жаркую погоду носила черное платье, черные чулки и черные туфли. Впрочем, подобные правила в одежде распространялись на сотрудников любого инвестиционного банка. На шее у нее висели очки с цепочкой; на шнурке болтался пропуск.
– Что случилось? Ванда, что происходит?
Она так волновалась, что даже не спросила, почему Дивайн бродит по этажам среди рабочего дня.
– Ты разве не слышал?! Сара Юс… Ты ведь знаешь ее, да? Кажется, она была куратором вашей группы…
– Да, знаю, не очень хорошо, – соврал он. – Что с ней?
– Она умерла.
Дивайну