Порванные нити. Марина Серова

стоило ожидать от Матренина честного рассказа на якобы стандартном интервью. Такие люди даже в присутствии адвоката не склонны впадать в сентиментальность и откровенничать. Хотя то, что он рассказал, не противоречило тому, что мне удалось узнать, всегда оставалась вероятность, что это была официальная версия его биографии, которая позволила ему двигаться выше по карьерной лестнице. Артем Леонидович был из непростой семьи, и возможности по вытаскиванию себя из неприятностей у него были на порядок выше, чем у других членов минцевского кружка. То же бытовое отравление для них было невинной шалостью по сравнению с тем, как они расправлялись с конкурентами в начале своей деятельности. Да и в то, что он так запросто отдал активы Минцу, верилось с трудом. Одно из главных правил нечистых на руку людей гласит, что все отдавать никогда не следует, это опасно. А Матренин не производит впечатления человека, который рискует собственной безопасностью. И почему заявление было написано исключительно на Анну, а друга детства даже не упомянули в нем? Неужели потому, что за Анну некому было заступиться?

      Глава 8

      Все еще не определившись, какая из многочисленных Зуевых являлась лучшей подругой пропавшей вдовы, я решила начать поиски с истоков, а именно с дома детства Анны.

      Припарковавшись недалеко от искомого адреса, я с удовольствием прошлась вдоль трехэтажных сталинских домов. Некоторые из них были мило выкрашены в светло-желтый или бежевый цвета, а какие-то здания все еще сияли облупившейся штукатуркой, за давностью лет обойденные вниманием коммунальных служб.

      Я любила эти старые дома. Они выглядели уютными, не в пример своим более молодым и высоким собратьям. Дворы в них утопали в зелени стараниями местных старожилов. И возле них всегда можно было найти место для парковки.

      Присев возле подъезда, я решила для начала как следует осмотреться и просто послушать сплетни. Наверняка кто-нибудь из местных бабушек скоро спустится вниз посидеть на лавочке. На одну такую, возле бывшего подъезда Анны, я присела, с аппетитом вгрызаясь в маслянистый беляш, купленный по дороге. Не успев позавтракать, сейчас я просто физически ощущала черную дыру у себя в животе.

      – Ууу, жадная какая! – услышала я детский голос. – Смотри, меня не съешь! – Грозная рожица пятилетнего мальчишки смешно смотрела на меня из зарослей лилейника и колокольчиков.

      – Макс, хорош к людям приставать! – окликнула его сухонькая старушка, опирающаяся на трость. – Хоть дыхание перевести, – сказала она, присев возле меня, – вы простите, пожалуйста, за ним не угнаться.

      – Все в порядке, – заверила я. – Это ваш внук?

      – Какое там! Правнук! – рассмеялась женщина. – Меня берегут, возиться не просят, но сегодня прям напасть какая‐то. Никого поблизости нет, а внучке по работе срочно уехать нужно. Вот меня на несколько часов нянькой и снарядили. Максимка, ну-ка брысь от клумбы, кому сказала! – больше со смехом, чем с угрозой в голосе, прокричала она правнуку.

      – Да, на месте не сидит, – согласилась я, –