Вирус для богов. Олим Бабаев

где-то во вселенной. Инстинктивно я чувствовал, что это не Земля. Да, постройка очень похожа на древнеегипетскую, но не знаю как, я чувствовал, что это не наш мир. Как младенец кожей ощущает прикосновение своей матери, так и все фибры моей души не хотели признавать чужую планету. Я смотрел на обложку, ощущая, как в области солнечного сплетения формировался сгусток тепла, который становился всё горячее и горячее, по телу медленно распространялась горячая волна. Когда она, добралась до головы, рисунок храма стал каким то прозрачным, мозг прошила электрическим разрядом сильная боль, язык онемел, подступила тошнота, ноги стали ватными. Я потерял сознание…

      Глава 2. Знакомство с новым домом

      Первое, что я почувствовал было ощущение сильной головной боли, череп как будто распирали изнутри. Тошноты не было, только во рту всё было сухо, а на губах ощущался солоноватый привкус крови. Кровь? Наверное, рассёк губу при падении, когда потерял сознание. Я открыл глаза. Всё было мутное, как в плотном тумане, постепенно очертания предметов становились чётче, но всё равно разобрать что-нибудь не получалось. Видно, хорошо приложился головой. Я стал вспоминать, что произошло со мной.

      07: 47 – мелькнули в мозгу цифры. И я всё вспомнил. Это было время, которое показывали часы, когда я вошёл в книжный магазин. Вспомнил красивое лицо девушки, её тёплый заботливый взгляд, вспомнил книгу, храм, в общем всё.

      Надо бы позвонить на работу, ведь туда я так и не попал. Но, мозг сверлил вопрос: «Где я? Наверное увезли в больницу, но почему пахнет совсем не так как в медицинском учреждении? Да, я ощущаю запах сена, шерсти какого-то животного, запах навоза, потухшего очага. Бессмыслица какая-то. Я же живу в Москве, откуда там взяться сену и навозу?»

      Попробовал вновь открыть глаза. Зрение начало прояснятся, вот только, что-то происходило с цветоощущением? Цвета как будто в старом ламповом телевизоре на миллисекунду пропадали и я всё видел в чёрно-белом цвете, затем так же быстро восстанавливались. Ладно сейчас это не главное. Главный вопрос: «Где я?»

      Я снова почувствовал каплю крови на губах и смахнул её рукой. Стоп! Становилось всё интересней. Это была не моя рука, не мои пальцы, не мои ногти, наконец не моя кожа. Цвет кожи явно смуглый, она гладкая, упругая, молодая. Ещё один вопрос, наверное, самый главный.

      Я откинул старое грязное шерстяное одеяло и…

      Успокоился. Тут всё было «ОК». Где бы я сейчас не был, в любой дыре на земном шарике, я оставался мужчиной и стыдится этого точно не собирался. Только вот на земном шарике ли?

      Я попробовал сесть, тело слушалось идеально. Осмотрелся вокруг. Я сидел на циновке, сплетённой из тростника, стены из сырого кирпича, грубо обмазанные смесью глины с мелко рубленной соломой и навозом. Пол также был глиняным, покрытым циновкой, а потолок был выполнен связкой стеблей тростника. В комнате был очаг, в потолок уходила труба из глины, имелось одно окно, совсем небольшое,