– Не зря говорят: со стороны виднее.
– И ты меня пожалел, – взорвалась она. – А я терпеть не могу жалость, потому что чувствую себя какой-то ущербной, моральной калекой. – Настя даже икать стала от волнения. – Черт возьми, что же во мне такое страшное скрыто, раз мужики от меня шарахаются? Муж другую нашел, сосед изъяны увидел. Да отстаньте все от меня! Я такая, какая есть. Иной быть не собираюсь! – шепотом кричала отчаявшаяся Анастасия, меряя шагами небольшое пространство веранды. – У меня на самом деле всё замечательно, я состоявшаяся женщина, уважаемая на работе! Прекрасно обхожусь без мужской поддержки! Меня ценят дети и внуки. – Повернувшись к своему гостю, она в упор спросила: – Кто ты такой, чтобы меня судить? С подобными судьбами, как у меня, женщин немало. У жены твоей, небось, тоже была причина пить? – Настя ждала ответа, а Роман молчал, не отрывая от нее взгляда. – Ты знаешь, я долго носилась со своей болью, как бы нянчила ее, в конце концов, сжилась с ней. Но со временем поняла, что ощутила себя жертвой. А это страшно – жалость к себе засасывает. Прямой путь к жуткой депрессии. Стала читать дочкины книги по психологии, делала какие-то записи, устраивала тренинги. И считаю, что я вытащила себя из ямы. Срывы, конечно, бывают, вот как сейчас, например. Мне теперь понадобится какое-то время, чтобы прийти в себя, – Настя открыла дверь на улицу, опустила тюлевую шторку от комаров и почувствовала, как ночной, почти осенний холод стал обволакивать ее. Вскоре она замерзла в своем легкомысленном сарафанчике. Неожиданно стала читать:
Во мне желаний больше нет,
Нет больше боли, страха, страсти,
Исчез тепла, отрады свет,
Живые краски на лице погасли…
– Как там дальше у Вероники Тушновой?
И сердца своего уже не слышу я
Быть может, и оно пропало,
Сгорело, может, горсткой пепла стало
От этих страстных мук, от этого огня.
– Черт возьми, она еще и стихи депрессивные читает! Ты несчастлива, – резко перебил ее Роман, – еще и потому, что упиваешься своим горем, купаешься в нем, играешь в него. В тебе пропала великая актриса. На самом деле тебе скучно, мужа ты разлюбила, только расстаться боишься: стыдно перед знакомыми, перед собственными детьми и внуками. Поэтому проще врать. Ему, видимо, тоже. Жду твоего хода, как в любимых шахматах. Не надоело жить во лжи?
– А ты, праведник, живешь в раю? Жене операции делают, а он свободой наслаждается среди пчелок, подглядывая за соседкой. Подумаешь, великий психолог нашелся! Чем ты лучше меня? Да, сейчас ты не врешь, демонстрируя свое отношение. Представляю, как ей больно рядом – и на другой планете.
– Не вали с больной головы на здоровую. Кстати, инициатором развода была именно она, я долго противился. Но все равно это честно. А ты просто ханжа: заставляешь себя переживать по поводу, а не по причине. Вот так!
– Черт