Первое, что бросилось в глаза, это её дистрофичное тело. Конечно, она выглядела как среднестатистический пациент морга, только вот внезапно оживший, а ещё до жути любознательный. Питание здесь оказалось далеко не пятизвёздочным, поэтому и вес набрать в подобных условиях стало слишком проблематично. Россыпь веснушек на лице приобрела жуткий серый цвет, под глазами проглядывались совсем несимпатичные впадины такого же оттенка, а пухлые губы с оторванными корочками кровоточили.
Наверное, проблема с набором массы решилась бы, позволь дедушка выйти ей наружу, немного потренировать ослабшее тело… Цвет лица стал бы здоровее, веснушки вновь смогли бы разгореться на солнце. Может, где-то в другом месте даже завалялась гигиеническая помада, которая помогла бы обветренным губам. Лира вся теперь казалась сухой и холодной, медленно покрывающейся пылью. Если другие выходили на улицу, значит, там было вполне себе безопасно, а еда ещё оставалась хоть где-то в городе, не могло же всё пойти по самому отвратительному сценарию? Правда, это было лишь догадками.
Но дедушка Дик твёрдо решил повременить с реабилитацией Лиры. Это расстраивало и мучило девушку, но против мужчины пойти было невозможно. Он нагонял такой ужас, что спрятаться в комнате стало лучшим решением, лишь бы не вступать в баталию и, в который раз, не проигрывать с треском. Излишне бунтовать девушка тоже не привыкла.
Дик или же официально – Ричард, как оказалось, возглавлял этих людей, но даже людьми их назвать было сложно. Здесь все вещи казались ненормальными и неправильными, такое просто не должно было существовать во вселенной Лиры. Она помнила жизнь абсолютно другой, и сотни прочитанных книг, которые постепенно возникали в сознании, помогали нарисовать картину нового безобразного мира.
Следующие слова вбились в сердце Лиры колом.
– Спенсер умер, – холодно сообщил Дик, вглядываясь в лица людей перед ним. Тут находилось около пятнадцати человек, но эту едкую тишину разрушил всего один вдох. Кажется, это был сын старика, не сумевший сдержать себя, вложивший последние силы в этот короткий и тоскливый звук. Сьюзан – добрая тётушка, болтавшая с Лирой больше всего, лишь перекрестилась, остальные опустили взгляд в пол. – Давайте позавтракаем в тишине.
Они всегда завтракали в тишине, но в этот раз мёртвый звук был особенным. Тяжёлым грузом, навалившимся на плечи. Тоской десятка человекоподобных существ, тлеющих с каждым днём всё интенсивнее.
Лиру ужасало спокойствие деда, а ещё кое-что она поняла только сейчас – второго дедушки здесь не было. Никто не упоминал его всё это время, просто внезапно, посмотрев на Дика, Лира вспомнила чужую улыбку и грубый лающий смех. Такие эмоции никогда не были Дику к лицу, потому что это оказались и не его эмоции вовсе. Забавно, что они были близнецами. Вскоре, мягко перекатывая звуки