Через двадцать восемь лет умер Цзянь, физик и техник-ядерщик. Никто не мог определить причину смерти, хотя маленький вес китайца и его страшная худоба навевало разные мысли. Теперь некому было следить за плутониевым реактором. Станция начала чахнуть. Виктор не обладал достаточными знаниями, чтобы поддерживать энергосистему «Марса-500».
А еще через два года скончался от кровоизлияния в мозг Мессер, командир. Виктор вынес его труп наружу и похоронил рядом с другими. На Марсе появилась свое человеческое кладбище. Информацию о смерти немца Виктор отправлять не стал – ЦУМЭ давно не реагировал на все сообщения марсианской экспедиции. Да и самому ему было уже безразлично, что делается на третьей планете. Он отвык от Земли, от человечества. Марс казался ему родиной.
И он не чувствовал себя одиноким. Его товарищи часто посещали его. Виктор где-то подсознанием понимал, что это бред, что он сошел с ума от одиночества, однако продолжал общаться с астронавтами, словно они были живыми и продолжали выполнять свои обязанности. Для него они были живее самых живых на Земле. И все же… тоска давила ему на сердце. Психика оказалась расшатанной. 2055 год он встречал в мрачном настроении. Елочка горела огоньками, не привнося радость в сердце. Некому было дарить подарки и говорить теплые слова. Товарищи то появлялись в сознании единственного астронавта, то исчезали, не поясняя причины таких действий.
Виктор принял антидепрессанты, не зная, что чрезмерная доза опасна. И уснул прямо на пульте, не дописав последнее письмо супруге и дочери. Сигнальные огоньки продолжали мигать на приборном щитке, а атомные часы отсчитывали время марсианской жизни…
…
Директор ликвидационной комиссии нервно перебирал бумаги. Перед ним стоял бледный чиновник.
– Я не понял, что это за документы? – рявкнул он. – Это архив какой-то, все датировано числами двадцатилетней давности. К чему они мне?
– Разрешите пояснить, сэр. Дело в том, что здесь, под землей располагался экспериментальный объект, – залепетал чиновник. – Лаборатория для подготовки полета на Марс. Огромный комплекс на сотни миллионов долларов из бюджета Космической комиссии ООН. Тысячи тонн оборудования, которые функционируют по сей день…
– Гм… И что?
Чиновник облизнул высохшие губы и продолжал пояснять:
– Тридцать пять лет назад начался эксперимент. Пятеро добровольцев согласились провести время на объекте в качестве астронавтов первой марсианской экспедиции. Планировалось участие в пятьсот дней. Естественно, иммитация. Результаты должны были лечь