Открывший дверь старик, видимо, сразу понял, чего хочет брат Флаури, опустил взгляд и жестом пригласил войти. Несмотря на это, Джорджио начал разговор с козырей:
– Я убью тебя прямо здесь, если ты соврёшь мне.
– Ты о Флаури и Грене? – спокойно отозвался Чудак, словно в его рукаве находились ещё более внушительные карты.
Джорджио кивнул.
– Коли тебе известна правда, зачем ты пришёл сюда? – с улыбкой произнёс лекарь.
– Я должен услышать. Иначе это всё – лишь мои догадки, – продолжал нагнетать капитан стражи.
– Твой брат очень болен, Джорджио. Эта болезнь неизлечима. Грен об этом не знал. Да и не должен был. Как не должен был Флаури избивать его до полусмерти, – старик говорил уверенно, нисколько не опасаясь последствий нарушения постулатов Кодекса, что определяли довольно внушительный срок за лжесвидетельство.
– Почему ты не выдал его властям? Он опасен. Кто знает, что он может вычудить, – Джорджио стал понемногу заводиться.
– Мне показалось, что я поступаю правильно. Не мне судить поступки Эрве, какими бы ужасными они ни были.
– Возможно, ты прав, – уставился на Чудака пронзительным и суровым взглядом капитан. – Но его поступки привели к не менее страшным последствиям, за которые он должен ответить.
– Я не вправе спрашивать…
– Не вправе! – выпалил Джорджио и направился к выходу.
Снаружи медленно угасал пасмурный день, унося с собой очередные тайны и секреты. Ночь укроет чёрным крылом терзающуюся душевной болью мать, что, наконец, сможет успокоить сердце рядом с могилой сына. Ночь не выдаст тех, кто замыслил убить, ограбить, изнасиловать. Ночь не выбирает сторону. Она лишь наступает, давая людям новые возможности. Сторону выбирает тот, кто ими пользуется.
Джорджио вскочил на Арнаура и ударил в бока. В эту ночь он тоже выбрал сторону.
* * *
Милане ещё никогда не было так больно. Душевные терзания буквально разрывали её изнутри. Сказанное Флаури глубоко вгрызлось острыми ядовитыми клыками. Впервые за долгое время она не порывалась следовать за ним и спасать от очередных опасностей.
В последний момент их разговора у стен Эйра девушка прочитала в глазах друга только ненависть и злобу. Она прекрасно понимала, что некие высшие силы не позволяют ему мыслить чётко и ясно, что его реакция исходит от овладевшей разумом скверны. Как бы вышло, последуй Милана с Флаури вопреки его запретам? Он уже давно не тот мальчик, которого она встретила. Теперь его сила возросла настолько, что даже Осколок в руках кажется бесполезным камешком. Но с ним он и вовсе непобедим, что подтверждается толстым слоем пепла, застлавшим собой и без того накрытые трупами поля.
Больше всего она переживала из-за того, что Флаури не доверился ей, не взял её с собой. Ведь они были неразлучны, несмотря ни на какие обстоятельства. Возможно, прошло то время, когда Тимбертону требовалась чья-то помощь,