У каждого большого артиста в жизни есть тот счастливый момент, который переворачивает всю жизнь. У Шаляпина таких моментов несколько. Первый – совершенно неожиданное предложение Семёнова-Самарского заменить отказавшегося от роли исполнителя и спеть партию Стольника в опере «Галька». И Шаляпин этого момента не упустил, отнёсся к нему, как к главному шансу, как к возможности показать всё, на что он был способен в то время.
15. Молодой солист
Первая настоящая премьера, на большой сцене, перед полным залом состоялась 18 декабря 1890 года в Уфе.
Слово самому Шаляпину. Вот как он описывал это событие в своих мемуарах.
«По-видимому, и в скромном амплуа хориста я успел выказать мою природную музыкальность и недурные голосовые средства. Когда однажды один из баритонов труппы внезапно, накануне спектакля, почему-то отказался от роли Стольника в опере Монюшко «Галька», а заменить его в труппе было некем, то антрепренер Семенов-Самарский обратился ко мне – не соглашусь ли я спеть эту партию. Несмотря на мою крайнюю застенчивость, я согласился. Это было слишком соблазнительно: первая в жизни серьезная роль. Я быстро разучил партию и выступил.
Несмотря на печальный инцидент в этом спектакле (я сел на сцене мимо стула), Семенов-Самарский все же был растроган и моим пением, и добросовестным желанием изобразить нечто похожее на польского магната. Он прибавил мне к жалованью пять рублей и стал также поручать мне другие роли. Я до сих пор суеверно думаю: хороший признак новичку в первом спектакле на сцене при публике сесть мимо стула. Всю последующую карьеру я, однако, зорко следил за креслом и опасался не только сесть мимо, но и садиться в кресло другого…
В этот первый мой сезон я спел еще Фернандо в «Трубадуре» и Неизвестного в «Аскольдовой могиле». Успех окончательно укрепил мое решение посвятить себя театру».
16. Гастроли
Весной 1891 года Семёнов-Самарский объявил о роспуске труппы. Он поступал так в конце каждого сезона. Это был хитрый ход, позволявший безболезненно избавить труппу от ненужного балласта, не оскорбляя при этом людей изгнанием из театра. Однако, Фёдор воспринял это известие как катастрофу. Он полагал, что антрепренёр желает избавиться именно от него. И когда Семён Яковлевич отыскал Шаляпина и спросил, почему тот не приходит, чтобы подписать контракт на следующий год, то был неприятно удивлён тем, что Фёдор уже работает в другой труппе. И это было на самом деле удивительно, поскольку Семёнов-Самарский предлагал стабильный гонорар. А новая труппа – бродячий театр украинского антрепренёра Дергача – ничего, кроме смутных обещаний, предложить не могла.
И всё же