Ладно, нужно дождаться появления Лени. Проанализировав вопросы, заданные ему следователем, можно будет сделать выводы, насколько версия о том, что Сильвестр жив, серьезна».
Минут через сорок дверь кабинета открылась. Леня вышел в сопровождении двух муровских оперативников. «Неужели арестовали? – подумал я. – Да нет, вроде не похоже… Все улыбаются, один похлопывает Леню по плечу, руки пожимают…»
Леня тоже не выглядел огорченным.
– Пошли, все нормально! – сказал он, беря меня под руку.
Мы спустились этажом ниже и вскоре покинули здание прокуратуры. Я уже хотел было задать Лене вертящийся на языке вопрос, когда он предложил:
– Давай посетим одно местечко. Есть тут кабачок неплохой, там и побазарим, а заодно и Иваныча помянем.
Через несколько минут, проехав несколько улочек, мы оказались в небольшом уютном и, по-видимому, довольно дорогом ресторанчике. Ленина охрана – братва, сопровождавшая нас весь путь на синей машине, – осталась на улице охранять наш покой. Мы с Леней прошли в зал и сели за столик.
– По какому поводу весь этот шум? – спросил я. – Ты под подозрением или вправду проходишь как свидетель? Да и свидетель чего, любопытно узнать?
– Да нет базару! – отмахнулся Леня. – Я в их телефонную распечатку попал. Просто всех до одного из двадцати человек, с кем Иваныч накануне своей смерти общался, прошмонали и на допрос приволокли.
– Традиционная практика – не удивляйся, – сказал я.
– Это первое. – Леня налил себе стакан сока. – А второе – вопросы-то для меня с непонятками были…
– Что значит с непонятками?
– Перво-наперво почему-то задают такой – жив ли Иваныч и где может прятаться.
– Как это? Они что ж – не верят, что он погиб?
– Понимаешь, среди братвы сейчас много слухов ходит…
Леня был в курсе всех слухов, бродивших в криминальных кругах. Он знал практически все «воровское политбюро», со многими авторитетами криминальной Москвы был на короткой ноге. Но у Лени была своя политика – он держался в тени, старался не высвечиваться, хотя авторитет в криминальном мире им давно уже был завоеван.
– А зубы-то остались? – осторожно спросил я.
– Какие зубы? – не понял Леня.
– Зубы – его, Сергея Ивановича.
– Что значит остались?
– При взрыве. Они остались? Тело же не до такой степени разорвало. А по зубам точно личность погибшего можно определить.
– А кто определит-то? – лениво заинтересовался Леня.
– Как кто? Тот, кто эти зубы лечил или вставлял, – терпеливо объяснял я.
– Так