– Славка, – я кинул в него подушку, – не надо звать меня Рельсой. Нифига не смешно.
– Тебе нет, а мне – да. – И он заржал. Славка находился в том дурацком возрасте, когда любят пошутить на сортирно-словесные темы. Десять лет, что с него взять.
– Иди уроки учи, Адвокат, – буркнул я.
– Легко! – Он чуть ли не козырнул, уселся за стол, включил планшет с вайфаем.
– Опять из сети списываешь?
– Ты ничего не докажешь. – Он хмыкнул. – Не парься, Рельс, я эту четверть без троек закрою. Можешь за меня помолиться.
Я махнул рукой. Хотелось сказать «отвали», но когда видишь, как падают люди, которые оказываются рядом, просто потому что тени приняли мои слова за приказ, то боишься говорить лишнее – вдруг что- то пойдет не так? Я коснулся креста под футболкой. Кусочек металла успокаивал. Это лишь игра разума, наделяющая силой простую вещь. Но все же…
Огромные наушники полностью отключили внешний мир звуков и наполнили сознание гитарными риффами Motorhead. Вот, теперь можно спокойно делать уроки и даже подпевать, не понимая смысла. Когда я закончил, Славка еще тупил в интернете. Ну и ладно, я ему все равно не авторитет. Даже папа не всегда справляется, так что я прочитал молитву и лег спать.
Проснулся я посреди ночи, будто кто в ухо крикнул. Горел свет – Славка забыл выключить настольную лампу. Я встал и, не включая освещение в коридоре, прошел в ванную. Умылся, глотнул воды. Посмотрел в зеркало: обычный русоволосый парень, среднего роста. Совсем не Рельса. Славка придумал это прозвище случайно. В детстве он звал меня одно время Кириль, Риль, Рель… ну и досклонял до Рельсы. Так и осталось. Вроде и не обидно, но все равно раздражает.
Сквозь стенку я услышал знакомый голос и тихо шагнул в коридор. На кухне сидел отец. Горел только экран его сотового.
Женский голос из трубки нежно шептал:
– Егор. я скучаю.
– Я ведь говорил, Лиза, не звони мне по ночам!
Что сказала девушка, слышно не было, отец в кои-то веки убавил звук микрофона до минимума. Но его тихий голос я расслышал отчетливо:
– Да, это было отлично. Ты прекрасно умеешь… Но я хочу сначала решить все дела в семье, сыновей обеспечить. А потом уже думать, как уйти. Мне и так сейчас сложно, как ты не понимаешь!
Дальше я слушать не стал. В ушах звенело. То есть он решил позаботиться о семье не потому, что заботился. И этот дневной разговор, и психолог, и навязчивая опека – не любовь вовсе, а чувство вины. Мерзко. Отвратно. Ужасно.
Надо бы пойти и сказать ему, что я слышал. Маме – чтоб знала она. Надо бы пойти. Но стоило мне вернуться в свою комнату, как я провалился в знакомый кошмар. Он не снился мне очень давно.
Кладбище. Похороны деда. Призрачный манящий женский голос.
Ты только не забудь его похоронить, слышишь?
– Рельса, ты чего на полу спишь? С кровати упал или так и заснул?
– Тихо. – Я потянулся. – Славка. сколько времени?
Брат был уже одет, а за окном стало подозрительно светло.
– Половина восьмого.
– Мы опоздаем, – буркнул