Чем больше он отказывался от интервью, тем больше я проявлял настойчивости. Такова наша журналистская особенность. В течение ряда месяцев наводил нужную справку, расспрашивал его коллег, даже встретился с двумя его учениками – молодыми научными сотрудниками его лаборатории. Мне стало известно, что Каракулов вновь активно работает, более того, взвинтил темп работы всей лаборатории, а внешне выглядит бодрым и увлеченным. Практически не обращает никакого внимания на выпады в свой адрес, касательно научной идеи и научной гипотезы. Как мне показалось, у него появилась новая идея, и он стал ее рабом. Так я и ожидал. С раннего утра уже в лаборатории, начиналась напряженная экспериментальная работа. Несмотря на спешку, работа велась исключительно методично. По крайней мере, мне так подсказали его ученики. Чувствовал ли он, что где-то здесь, совсем рядом его поджидает успех – научное открытие?
Спустя несколько месяцев, я вновь напросился на прием к автору научной идеи и научной гипотезы. И вот, наконец, Каракулов внял моим просьбам и пригласил меня к себе на дачу.
Дача располагалась в предгорьях, в получасах езды от города, в очень живописном месте – горы, реки. Был конец мая. Все вокруг покрыто зеленью, остро пахло весенними цветами. Дом расположился на пологой пригорке, справа от грунтовой дороги, серпантином идущей дальше в горы. Издали он напоминал средневековый изящный замок. Симметрично друг другу высились две пары каменных башен с бойницами и с остроконечными пирамидальными крышами. Все четыре прямоугольные башни соединялись между собой высокой в метра четыре крепостной стеной с зубцами, образуя прямоугольную площадь. В центре крепости высился каменный двухэтажный дом, также покрытый пирамидальной высокой крышей. Издали крыши дома и четырех башен напоминали пирамиды Хеопса. В этом отношении дача Каракулова была очень узнаваема, прежде всего, необычностью строения. Ни дать, ни взять самая настоящая крепость, с башнями, крепостной стеной с настоящими зубцами.
Заезжая в дачный поселок, я позвонил ему по мобильному телефону. Каракулов встретил мою машину возле ворот своей дачи. Вблизи ощущение того, что дом и есть крепость было полным. Массивные каменные стены, башни с узкими бойницами, узкие окошечки в доме, выходящие во двор крепости. Все живо напоминал небольшой, но изящный, не лишенный симметрии, средневековый замок. Поражало и то, что этот комплекс зданий был вкруговую обнесен высоким каменным забором с массивными воротами.
– Здравствуйте! Ну и забурились, товарищ профессор, – сказал я, не переставая удивляться строениям. – От кого вы так огородились?
Каракулов, улыбаясь протянул