– Я свободно мог бы дать их вам с полдюжины, – ответил Холмс. – Например, есть одно очень возможное и вероятное, дарю его вам. Старик показывает документы, очевидно, имеющие ценность. Проходящий мимо бродяга видит их в окно, штора которого спущена только наполовину. Уходит стряпчий. Входит бродяга. Он хватает палку, которую видит в углу, убивает Ольдакра и уходит, совершив поджог.
– Зачем бродяге было бы сжигать тело?
– А зачем Мак-Фарлэну было сжигать?
– Чтобы скрыть какую-нибудь улику.
– Может быть, и бродяга хотел скрыть, что было совершено преступление?
– А почему бродяга ничего не взял?
– Потому что это были бумаги, которые он не мог продать.
Лестрейд покачал головой. Но мне показалось, что он уже не так был уверен, как прежде.
– Ну ладно, мистер Шерлок Холмс, можете искать своего бродягу, а мы, пока вы его ищете, попридержим своего человека. Будущее покажет, кто был прав. Только заметьте вот что, мистер Холмс: насколько нам известно, ни одна бумага не была взята, и обвиняемый – единственный человек в мире, не имевший причины их брать, так как он законный наследник и должен был во всяком случае их получить.
Мой друг был как будто поражен этими словами.
– Я не намерен отрицать, что доказательства в некотором смысле очень сильны в пользу вашего объяснения, – сказал он. – Я только хочу указать на то, что возможны и другие объяснения. Будущее решит, как вы сказали. Прощайте. Я, вероятно, сегодня заверну в Норвуд, чтобы взглянуть, как вы там поживаете.
Когда сыщик удалился, мой друг встал и принялся за сборы на работу с бодрым видом человека, которому предстоит близкое его сердцу дело.
– Прежде всего, Ватсон, – сказал он, надевая сюртук, – я должен, как сказал, направиться в Блэкхит.
– А почему не в Норвуд?
– Потому что в этом деле мы имеем один удивительный инцидент, следующий за другим удивительным инцидентом. Полиция ошибочно сосредотачивает свое внимание на втором инциденте, потому что он оказался преступлением. Но для меня очевидно, что, логически принимаясь за дело, следует начать с того, чтобы попытаться бросить свет на первый инцидент. Курьезное завещание, сделанное так внезапно и в пользу столь неожиданного наследника, может упростить объяснение последующего инцидента. Нет, дорогой друг, не думаю, чтобы мне нужна была ваша помощь. Не предвидится никакой опасности, иначе я бы и не подумал двинуться без вас. Надеюсь, вечером я в состоянии буду рассказать вам, что мне удалось сделать для несчастного молодого человека, который отдал себя под мою защиту.
Друг мой вернулся поздно, и я увидел по его угрюмому и беспокойному лицу, что великие надежды, с какими он вышел, не осуществились. В течение часа он лениво играл на скрипке, стараясь успокоить свои взволнованные