– А ты знаешь, я уже говорил насчет вашей свадьбы с Демидовыми… – начал было барон, пытаясь хоть немного отвлечь дочь от тяжких мыслей.
– Пап, успокойся, пожалуйста. Никакой свадьбы не будет, – Талия протянула руку к коробочке с «Никольскими».
– Как не будет? – опешил Евстафьев и услужливо положил перед ней зажигалку. – Талия! Ты решила расстаться с Геннадием Дорофеевичем?!
– Как ты можешь думать такое?! Я – не последняя дрянь и ни за что не брошу его! Все, хватит, пап. Просто не трогай меня пока. Я постараюсь приехать к тебе завтра к ужину. Сейчас мне нужно к Гене. Знаю, он меня ждет. Он всегда меня ждет, – она встала и направилась в спальню, чтобы переодеться.
– Подвезу тебя! – сказал ей в след барон, тоже вытащил сигарету из коробки на столе и прикурил, наполняя комнату густыми клубами дыма.
– Если никуда не спешишь, то подвези. Только по пути нужно будет заехать в храм Геры на Поклонной, – сказала Талия.
Теперь наряд она не выбирала долго как прежде. Взяла, что попалось под руку: достаточно скромное, даже строгое. Многое из яркой и вызывающей одежды баронесса раздала служанкам. То, что им не подошло, отнесла к храму Величайшей и сложила в корзины для нуждающихся.
В храме Геры молодая баронесса задержалась почти на час. Евклид Иванович в ожидании устроился на лавочке и читал вчерашнюю газету с огромной статьей о престолонаследнике, с которым на радость всем определился старый император. Потом курил, поглядывая на высокие ступени храма, желая скорее увидеть среди выходящих свою дочь. А потом и вовсе решил идти за ней. Когда уже барон поднялся к колоннаде, из портала, украшенного резьбой по саянскому мрамору, вышла Талия.
– Пап, прости. Задержалась, – сказала баронесса, догадавшись, что отец отчаялся ее ждать. – Как-то время быстро пролетело, пока слушала жреца. Он говорил важные вещи. Зря ты не ходишь в храм.
– Ты очень, очень изменилась.