В стороне глухо шумела река; где-то за деревней лаяла собака; в одной из далеких фанз плакал ребенок. Я завернулся в бурку, лег спиной к костру и сладко уснул.
На другой день чуть свет мы все были уже на ногах. Ночью наши лошади, не найдя корма на корейских пашнях, ушли к горам на отаву. Пока их разыскивали, артельщик приготовил чай и сварил кашу. Когда стрелки вернулись с конями, я успел закончить свои работы. В 8 часов утра мы выступили в путь.
От корейского села Казакевичева[24] по долине реки Лефу есть две дороги. Одна из них, кружная, идет на село Ивановское, другая, малохоженая и местами болотистая, идет по левому берегу реки. Мы выбрали последнюю.
Чем дальше, тем долина все более и более принимала характер луговой.
По всем признакам видно было, что горы кончаются. Они отодвинулись куда-то в сторону, и на место их выступили широкие и пологие увалы, покрытые кустарниковой порослью. Дуб и липа дровяного характера с отмерзшими вершинами растут здесь кое-где группами и в одиночку. Около самой реки – частые насаждения ивы, ольхи и черемухи. Наша тропа стала принимать влево, в горы, и увела нас от реки километра на четыре.
В этот день мы немного не дошли до деревни Ляличи[25] и заночевали в шести километрах от нее на берегу маленького и извилистого ручейка.
Вечером я сидел с Дерсу у костра и беседовал с ним о дальнейшем маршруте по реке Лефу. Мне очень хотелось взглянуть на озеро Ханка, воспетое Н. М. Пржевальским. Гольд говорил, что далее пойдут обширные болота и бездорожье, и советовал плыть на лодке, а лошадей и часть команды оставить в Ляличах. Совет его был вполне благоразумный. Я последовал ему и только изменил местопребывание команды.
Глава пятая
Нижнее течение реки Лефу
Ночевка около деревни Ляличи. – Море травы. – Осенний перелет птиц. – Стрельба Дерсу. – Село Халкидон. – Живая вода и живой огонь. – Пернатое население болот. – Теневой сегмент земли. – Тяжелое состояние после сна. – Перемена погоды.
На другое утро я взял с собой Олентьева и стрелка Марченко, а остальных людей отправил в село Черниговку с приказанием дожидаться там моего возвращения. При содействии старосты нам очень скоро удалось заполучить довольно сносную плоскодонку. За нее мы уплатили двенадцать рублей деньгами и две бутылки водки. Весь день был употреблен на оборудование лодки. Дерсу сам приспособлял весла, устраивал из колышков уключины, налаживал сиденья и готовил шесты. Я любовался, как работа у него в руках спорилась и кипела. Он никогда не суетился, все действия его были обдуманны, последовательны и ни в чем не было проволочек. Видно было, что он в жизни прошел такую школу, которая приучила его быть энергичным, деятельным и не тратить времени понапрасну. Случайно в одной избе нашлись готовые сухари. А больше нам ничего не надо было. Все остальное – чай, сахар, соль, крупу и консервы – мы