Злость и ярость застилали мне глаза, стали частью меня. Грустно, что я так поступила с его памятью, но тогда я не могла по-другому. Как каждый человек на 90% состоит из воды – так я состояла из гнева. Моей мотивацией продолжать жить стала единственная мысль: «Я всем покажу, докажу, каждого накажу!»
Прежде чем начать залечивать рану, я раздирала ее в клочья, все глубже и глубже закапываясь в собственную травму. Я терзала себя и близких – вытаскивала яд из себя и отравляла тех, кто оказывался рядом. Мое тело и моя душа очищались, заражая других. Тех, кто не отвернулся, а просто склонил голову и принимал удар за ударом. Принимал и просил прощения за то, чего не сделал просто потому, что не знал.
Пройдя через часы, дни, недели, годы своей травмы и работы над ней, благодарю Творца: я жива и здорова, у меня есть семья и чудесные дочки. Я не забыла тех, кто оказался невольной жертвой моей агонии, я просила прощения у каждого, благодарила, снова просила прощения… Я исцелялась сама и пыталась зализывать старые раны. Больные темы, которые я поднимала снова и снова в общении с близкими, сменились на слова облегчения. Наконец, я могу с уверенностью сказать, что даже если папа засовывал руку под мою майку – как, бывает, случайно делает мой муж, когда играет с дочками, – в этом нет ничего лишнего. И когда я думаю об этом, мне становится очень-очень грустно.
Я любила своего папу – я до сих пор его люблю! Мне больно, что я так поступила с ним, с его памятью, но я не могла по-другому. Я не знала, как сделать больно моим родным за мою сочащуюся из каждой поры боль, сжигающую изнутри злость и бурлящее желание отомстить всем, кто не помог, не остановил, не прекратил эту агонию, очернившую мое детство.
Я прошла долгий путь от любви к папе через непонимание, обиду, ярость – и сейчас возвращаюсь с еще большим, всеобъемлющим чувством.
Мой папа самый лучший. Самый лучший, самый честный, самый правильный.
Мама
Непросто писать о том, чего совсем не помнишь. Как я не помню проведенного с мамой времени, когда я была маленькой.
Самое первое воспоминание имеет вкус спелой клубники. Мы тогда жили в селе, мама работала в детском саду прямо напротив нашего дома. Я убегала из садика в огород, чтобы поесть клубники. Непонятно, чего в этом воспоминании больше – мамы или сладости этих ягод.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.