***
Постамент накренился и упал на колдуна, заставив его вскрикнуть. Книга соскользнула вниз, ударившись о его голову, захлопнулась и упала рядом. Чисто инстинктивно мужчина протянул к ней руку и, лишь когда прикоснулся, осознал, что совершил чудовищную ошибку.
В дверном проёме появился Шейрату, мутным взглядом оценивая последствия своих действий. Он израсходовал на этот финт слишком много сил, но, пошатываясь, всё же метнулся в кратер. Времени не оставалось. Оказавшись внизу, он застал иссушённый бледный труп эльфа, приложившего тощие пальцы к книге. На мгновение в его голову закрались сомнения, но затем он напомнил себе, что отступать уже некуда.
– Надеюсь, ты утолила свой голод, – мрачно усмехнулся он и решительно протянул руку, обмотанную испачканной ядом тряпкой, к реликту. Свет на мгновение померк, а всё тело юноши поразил спазм, не позволяющий шевелиться.
«Они сказали тебе, что прикоснуться может лишь один из них?» – с насмешкой раздался в его голове голос.
Шейрату не знал, что ответить. Он ошарашенно наблюдал, как твёрдая кожаная обложка высасывает тьму из ткани, с его рук, не мог оторвать от неё пальцев. Как нити расслаиваются и тончают, будто разлагаясь на глазах. Казалось, будто иглы начали проникать и под его кожу, выкачивая мелкими каплями кровь.
«Жаль, они не знают, сколько проклятых уничтожила эта книга».
Мощная энергия разрядом прошла по всему его телу, заставив скривиться и завыть от боли через стиснутые в спазме зубы. Он не хотел умирать, только не так, не так глупо. Он этого не заслуживал. Всё не может закончиться так! В воспоминания снова просочился издевательский крик проклятого: «Она жаждет крови и с радостью выпьет любого, кто рискнёт прикоснуться к ней. И ты будешь испит, иссушен до последней капли!»
Нет! Нет! Нет! Шейрату зажмурился, пытаясь пересилить боль. Никто не спасёт его, не поможет. Эхом раздались спешные шаги по лестнице, один, второй, третий… Череда замедлила темп, растягиваясь, пока и вовсе не прекратилась, как и все прочие звуки, как боль, как ощущение реальности.
Юноша в страхе открыл глаза и встретил лишь тьму. Отчаяние нахлынуло на него. Он умер, так и не успев свершить чего-то значимого. Безвольно парил во мраке, падая куда-то в пустоту. Он стал сопротивляться, силой воли, брыкаясь, устремлялся выше, в надежде найти выход из этой ловушки. И, словно знак, перед ним возникли два маяка – резко выделяющиеся на фоне тьмы два огонька песочного цвета. Их свечение напоминало затягивающиеся