От такого его взгляда, я невольно улыбнулась и, конечно, кивнула головой, принимая его предложение. Валентина заинтересованно спросила:
– А что, у тебя там и ценное что-нибудь имеется?
Я про себя мысленно сморщилась и досадливо подумала: «Кому что, а вшивому – баня…» Егор глянул на нее с легким недоумением, и пожал плечами:
– Смотря по тому, что считать ценным. По мне так, этим вещам вообще цены нет. Все старинное, с любовью и терпением руками бабушек и прабабушек сделанное. – Валька сразу скорчила презрительную рожицу. Егор усмехнулся. – Но, если ты имеешь ввиду золото-бриллианты, то таких экспонатов там точно нет. – И потом опять ко мне: – Ну что, договорились?
Стараясь убрать невольно расползающуюся по моей физиономию улыбку, я ворчливо проговорила:
– Договорились, договорились… Только ты тоже там не задерживайся. – И, не утерпев, добавила: – Я буду скучать…
Егор, не обращая внимания на ехидную Валькину ухмылку, сгреб меня в охапку и закружил, легкими поцелуями покрывая мое лицо. Потом, поставив меня обратно на твердую землю, прошептал в ухо:
– Я люблю тебя… – И, не дожидаясь моего ответа, кинулся к своей запыленной машине, прокричав на ходу: – Не скучайте, я скоро…
Эх, знать бы мне тогда…
Проводив удаляющуюся машину Егора взглядом, мы отправились дальше. Валька, несколько минут сосредоточенно морщившая лоб, что было явным признаком ее сосредоточенной мысли, вдруг проговорила:
– Не нравится мне все это…
Я в некотором недоумении посмотрела на подругу.
– Что именно…
Она мотнула рукой, словно проводя черту между собой и окружающим миром, и, совершенно бестолково, на мой взгляд, но глубокомысленно ответила:
– Да вот это все мне и не нравится…
Вот и пойми ее! То ли ей не нравится, что там нет «золота-бриллиантов», то ли еще чего. Поняв, что чего-то более конкретного я от нее не дождусь, просто хмыкнула в ответ, никак не комментируя ее расплывчатую фразу. Мы еще несколько минут шли в молчании, думая каждый о своем. Я, естественно, думала о Егоре. О чем думала подруга, мне было неведомо. Так, в молчании мы и дошли до Валькиного дома. Она осталась разбираться со своими жильцами, а я пошлепала дальше в свою контору.
Хотя, контора – это было громко сказано. Маленькая деревяная домушка на самом краю деревни, в которой сидел один егерь, а теперь еще и я. Но рядом была небольшая конюшня, где в стойле стояло две