– С радостью, – он подскочил на месте, выражая то веселье, на какое горазды одни безумцы. И почему Мэнди не увидела в нем отсутствия разума раньше? Он из обделенных Всевышним, а у нее и мысль об этом ни разу не обмолвилась.
Парень достал камушек, и тот засветился, открывая портал меж их мирами. Он был похож на плавный разрез в невидимой ткани, по разные стороны от которой находилось по полноценному миру. Внутри разреза был виден мир – теплый, солнечный и зеленый. На фоне сумрачной синевы он выглядел манящим, будто звезда, спустившаяся с неба и застывшая в миллиметрах над земной поверхностью. Вора он тоже влек пуще некуда.
И тут Мэнди ринулась в бой, сочтя момент как нельзя подходящим. Она прыгнула вперед, сиюсекундно сокращая итак небольшое расстояние между ними, и ударила его правой пяткой в голень, заставляя упасть. Меж тем позади парня открылся портал.
– Ррр, Мэнди, – раздраженно крикнул вор и предатель. – Отстань! Я все равно унесу их. Но будешь препятствовать мне, и я не посмотрю на то, что ты девочка. Понятно тебе?
Вместо ответа Мэнди попробовала заставить парня распустить руки и выронить ожерелья. Она решила добиться этого при помощи укуса. До крови она въелась зубами в его запястье. За этим последовал исполненный боли вой; он прошелся по всей округе, пронесшись над берегом и потревожив тишь озерной глади.
– Ты напросилась сама!
Карвахол подскочил с песка, одновременно с тем вырывая руку из зубов девушки и этим решением нанес себе непоправимый ущерб, потеряв кровь и кожу в этом месте. Забегая вперед, надо сказать, что на месте этом у него останется шрам и будет преследовать его воспоминанием об этой ночи всю его жизнь вплоть до самой смерти.
У девушки больно клацнули зубы, когда ее противник вырвался, и рот смочил металлический, уродливый вкус, от которого ее бы тут же прямо и стошнило, если бы она не понимала – нельзя сейчас отвлечься. Нельзя было позволить ему унести ожерелья и камушек. Это все ее вина. Хранительница ни за что ее не простит.
И как же так? Всего лишь в одно мгновенье она потеряла тепло любви в своей груди, доверие своей хозяйки и себя. Или себя ей только предстояло потерять под ворохом самобичевания, что непременно свалиться на нее и придавит после того, как парень покинет их мир вместе с ожерельями неизвестных людей? Их судьбы под угрозой. А что если он решит разобрать ожерелья на хабы? Ни в коем случае нельзя было позволить этому случится. Даже ее жизнь по сравнению с этим не имела такого большого значения. Значит, она положит ее, но вернет краденное.
С этими мыслями она вновь бросилась на парня, сбивая его весом всего тела, когда он уже одной ногой вышел в портал. Она его вернула.
Они оба упали на песок, смягчивший боль падения.
– Нет, ты правда надоела! – заорал он, встал на ноги и, среагировав на очередную ее попытку остановить его, так как руки у него были заняты, оттолкнул ее от себя ногой.
Удар пришелся ей в живот, она невольно согнулась, но времени