Она даже ни разу не заходила в комнату Эразия Бульбы. Что о ней теперь станут думать Мая и Канара? Она станет предательницей в их глазах. Она потеряет их дружбу.
С другой стороны, кто она и кто они? Они всегда происходили из разных миров.
На подходе к финиковой роще, когда пальмы стояли уже почти перед мордами их статных коней, Ларэ задала своему спасителю вопрос:
– Что насчет Гоуди?
– Он не причастен, – уверенно сказал мужчина.
Ларэ вгляделась в его полный достоинства профиль, отвлекшись от поводьев в ее руках.
– Но ведь ты сбежал. Это не отразится на Гоуди? Не покажется магистрату подозрительным? – кое- кая истина, вдруг, только в эту секунду осенила ее головку и надавила на легкие. – И магистрат, он ведь сын Эразия, – тише, слегка ошеломленно, произнесла девушка себе под нос. Взгляд ее рассеянно метнулся к низкому человечку, вышедшему из- за стволов пальм. Малек помахал им рукой, длинно растянув свои губы в приветственной улыбке. В темно- синих шароварах и длинной, свободной рубахе из крашенной темно- зеленой ткани он почти сливался с ночью. – Для него дело отца – не очередное дело, оно семейное, близкое сердцу. Он будет мне мстить, – обреченно отчеканила она последнее предложение.
Моаз рядом вздохнул и, как только копыта его коня перешли границу рощи, спешился. Одобрительно похлопывав ездовое животное, он поднял взгляд на чаровницу, и та кое- чего в нем не разглядела. Страха. И это удивило ее.
Он настолько бесстрашен? Словно герой из детских сказок.
– Браво, ты восхищаешь, – полушутя, полусерьезно произнес он. – Даже в столь критическом для себя положении проявляешь заботу о других. Словно принцесса выдуманных волшебных историй.
Похоже, не только Ларэ сравнивала его подобным образом. Или он прочел ее мысли. Может, он все- таки особенный? Иначе, как ему постоянно удается угадывать, о чем она думает? Девушку нервировала эта его способность находиться с ней в одной мыслительной вселенной. Она не привыкла, чтобы ее понимали и считала это подозрительным. Никто раньше не читал ее, будто открытую книгу.
– Ты не ответил на вопрос, – сказал она и спрыгнула на засушливую землю.
– Не волнуйся о моем помощнике. Перед уходом я наказал ему вернуться в город, к родителям. У магистрата и его людей нет причин подозревать мальчонку. Привет, Малек, – он отдал поводья подошедшему юноше.
– Моаз, ты снова привез ее ко мне, – радостно и одновременно удивленно проговорил он своим заботливым тоном дедули. Потом обратился к Ларэ. – Однажды я сказал этому господину, что если он когда- нибудь найдет женщину себе по нут…, – но договорить ему не позволили руки лекаря обернувшиеся вокруг его рта и тела. Возвышаясь над Малеком, мужчина упер подбородок в его кучерявую макушку, крепко прижимая к себе.
– Достаточно, Малек. Лучше проведи нас в свой дом и гостеприимно угости своими лучшими финиками, – голос лекаря был напряжен и дружелюбен. Весьма