Мне стало плохо во время проповеди. Я был так поглощен собственной речью, что не сразу заметил, как у меня подкосились ноги. Я вцепился в кафедру и продолжал говорить. Я снова искал взглядом прекрасную сеньору, но не успел. Очень быстро все померкло, и я провалился во тьму.
Иногда сознание возвращалось. Я слышал шум голосов, чувствовал, как меня куда-то несут.
Очнулся я в одном из подвальных помещений церкви, в бывшей темнице Элизабет Джой. Предчувствую, темная комнатка эта отныне станет моею кельей. Здесь я пишу эти строки. При мне остался молитвенник и вложенные в него записки с карандашом. Как хорошо, что с Кембриджских времен я не утратил привычку всюду носить с собой эти вещи.
Никто не остался, чтобы поговорить со мной, чтобы хотя бы предъявить обвинения. Меня просто заперли здесь, не удосужившись даже приставить надзирателей. Пусть никого нет поблизости, но, покуда со мной вера, я не одинок.
На полу, рядом с собой, я нашел листок бумаги с печатью старосты, где рукой одного из членов совета выведено, что я признан одним из подозреваемых в деле о ведьмовстве и что мою судьбу, как и судьбу прочих, определят ведьмоборцы.
Incredibile dictu!9
XV
Я совсем сбит с толку!
Она обрекла меня на заточение, но зачем-то регулярно приходит проведать.
Я знаю, я чувствую, что это она!
Как и прежде, ее появление и уход почти невозможно заметить. Но дважды в день около решетчатого окошка появляется немного еды и питья.
XVI
Всю ночь я провел в молитвах, собравшись не спать столько, сколько потребуется, чтобы наконец-то застать ее утренний визит. Всякий раз я успеваю заметить, как мелькает ее маленький силуэт, и на этом все.
Оконце своей кельи я оставил открытым настежь, чтобы мне было проще заметить ее появление.
Стоило солнцу взойти, как на меня навалилась усталость. Увы, я клюнул носом и снова все проморгал. Меня разбудил сложенный клочок бумаги, свалившийся мне на лицо.
Короткая записка была написана аккуратным почерком на латыни.
Я и не знал, что она столь образована!
Решил переписать сюда содержание этого послания:
«Простите, если сможете. Так было нужно. Здесь, в доме Господнем, вам сейчас безопаснее, чем где-либо.
Если вам дорога жизнь, уничтожьте эту записку и забудьте о том, чтобы докопаться до правды. Молитесь и ждите. Скоро все закончится.
P.S. Не бойтесь ведьмоборцев, они не появятся».
Глава 5. Иллюзии и реальность
Чонси Шад пребывал в наисквернейшем настроении. В Амбер-Клифе царила смута.
Вот уже вышли все сроки, когда должны были приехать ведьмоборцы, а их все не было, и вместе с тем деревню одолевало страшное колдовство. Ни один из посланников, отправленных с гневным письмом в орден, не вернулся.
Шад чувствовал, как вся его власть уподобляется высохшему песку, что легко просыпается между пальцев. С того дня, как Бетти, его старую добрую Бетти, погнали на костер, а он ничего не смог сделать, Чонси вдруг