Констанция колебалась. Она не могла однозначно решить, мог ли ее супруг поступить с ней подобным образом или нет.
Но кое-что она знала наверняка. Если бы Рейнер не уехал, на нее бы не обрушились все эти злоключения. Ей бы не пришлось терпеть немилость соседей и домогательства старого болвана старосты. Уже только за это она имела полное право злиться.
И брат тоже хорош. Неужели он совсем не забеспокоился, когда она не явилась в назначенный срок? Почему он сам не приехал проведать ее?
От всех этих мыслей Констанции стало тошно в собственном доме. В доме, на который они с Рейнером возлагали столько надежд. В доме, в котором они были счастливы, пусть и недолго.
Констанция распахнула окно и выбралась из дома. Солнечные лучи ласково коснулись ее кожи. Украдкой преодолев сад, Констанция на мгновение остановилась, вдохнула свежий воздух полной грудью, а затем побежала по раскинувшемуся зеленому лугу. Настолько быстро, насколько могла. Она почти не ощущала земли под ногами. Ей чудилось, что еще немного и она воспарит.
Могучий древний лес. Он звал ее. Или ей так только казалось?
Констанция чувствовала, что только там она сможет прийти в себя, осознать, что с ней произошло, и обрести долгожданное спокойствие.
***
Мудрый лес гостеприимно принял Констанцию под свои своды. Долго гуляла она по мягкому мху, сбросив грубые деревянные башмаки, ела ягоды прямо с кустов и собирала цветы.
Сняв запачканный крылатый чепец и распустив волосы, Констанция склонилась к маленькому лесному болотцу и тут же вздрогнула, увидев свое отражение. Сперва она даже не узнала себя. С водной глади на нее смотрело бледное создание с потускневшим взглядом. На осунувшемся лице выделялись только губы, испачканные ягодным соком. В темно-каштановых волосах поблескивали редкие серебристые прядки.
Констанция больно шлепнула ладонью по воде и отвернулась от своего отражения.
«Какой смысл жить, если ты некрасива?» – промелькнуло у нее в голове.
Вскоре тревожные мысли оставили ее, уступив место внезапно навалившейся усталости и другому странному ощущению. Это был голод. Тупой и опустошающий. И сочные дары леса никак не могли утолить его, хотя раньше Констанция могла насытиться и половинкой черствого хлеба.
В таком состоянии моховой покров показался Констанции мягкой колыбелью. Обессилев, она крепко уснула. И сон ее был глубок и безмятежен.
Часть первая. Перерождение
Глава 1. Ангел милосердия
Констанцию разбудил плач младенца. Истошный и жалобный.
Открыв глаза, она обнаружила, что лежит уже не во мху, а на грубой соломенной подстилке в каменном алькове, вырубленном в скале.
Констанция выглянула из ниши, чтобы осмотреть помещение, в котором очутилась, но перед глазами тут же замелькали лишь огни, которые, казалось, как по волшебству зависли у самых стен в причудливом порядке.
Тут же, освещаемый теплым