Мьюринн выросла на этих берегах. Они с Джетом в первый раз украдкой поцеловались в старом лодочном сарае, скрытом от домов густой рощей. Интересно, на месте ли еще тот сарай?
Там же они впервые занимались любовью – в ночь, когда луна мерцала над водой, как серебро. Ей только что исполнилось восемнадцать, а Джету был двадцать один. Лодочный сарай стал для них особым местом. Было время, когда Мьюринн думала, что все это останется с ней навсегда.
Но летом, когда ей исполнилось девятнадцать, все изменилось…
Наконец такси подъехало к дому у Русалочьей бухты, и Мьюринн попросила водителя высадить ее у покосившихся ворот. Пока такси отъезжало в облаке мягкой пыли, она, с сумками в руках, остановилась на заросшей подъездной дорожке, глядя на дом своего детства.
Вид перед ней как будто воскресал в памяти и на глазах обретал свою первозданную форму: борющиеся за превосходство сад и лес; задумчивые ели, цепляющиеся тяжелыми ветвями за карнизы… Дикие розы карабкаются по перилам крыльца, а вокруг деревянной веранды, тянущейся по всей длине бревенчатого дома, цветут ягодные кусты. Терракотовые горшки на веранде полны цветов, трав и даже овощей – свидетельство садоводческой жилки ее деда. А за верандой лужайка спускается к роще, ниже которой мерцает Русалочья бухта.
Через несколько месяцев вся эта красота исчезнет и будет засыпана снегом. Среди всех прибрежных городков Аляски Сэйв-Харбор известен самыми обильными снегопадами.
Медленно пройдя по подъездной дорожке, Мьюринн поставила сумки у подножия ведущих на веранду ступенек и наклонилась, чтобы растереть пальцами несколько листиков розмарина.
Она вдыхала аромат трав, слушала жужжание пчел, далекий перезвон китайских колокольчиков над дверью, плеск волн о камни в бухте внизу… С трудом верилось, что ее деда больше нет в живых; свидетельства его жизни были здесь повсюду.
Мьюринн посмотрела на дом и внезапно почувствовала его присутствие.
Прости, что я не вернулась домой, пока ты был здесь.
Прости, что оставила тебя одного.
Ветви деревьев тронул внезапный порыв ветерка и слегка взлохматил ей волосы. Мьюринн нервно сглотнула и подняла свои сумки.
Она поднялась по ступенькам и достала ключ от дома.
Распахнув тяжелую дубовую дверь с небольшим окошком из витражного стекла, Мьюринн шагнула в дом и как будто перенеслась в прошлое. Она почти сразу услышала его хрипловатый голос:
– Тебя принесли сюда морские феи, Мьюринн. Ундины. Они принесли тебя из бухты к твоим матери и отцу, ко мне. Чтобы мы все время заботились о тебе.
Она обвела взглядом гостиную, полную книг, картин, фотографий ее самой и родителей. Глаза тотчас защипало от слез. В течение многих лет Мьюринн не вспоминала те фантастические истории, которые Гас рассказывал ей, когда она была маленькой. Она сумела запереть эти волшебные мифы глубоко в тайниках