Лишь трава лоскутом одеяла
Прорывается как из оков.
По дорогам разъезженным, брошенным
Я брожу с лёгкой грустью в душе.
Здесь Есенин в траве во скошенной
Прятал девушку в шалаше.
Слышен лай дворовой собаки…
Не потомка ли того пса,
Что в ошейнике цвета хаки
Нёс записки Ей раз в два часа?
Эх, найти бы кого в этом Радово,
Кто Серёжину песню бы знал —
В белом девушку что оглядывал
И к которой посланья писал.
(Вот как ветрена память поэта:
Ностальгировать только в мае
О записочках без ответа,
Да и то – при собачьем лае.)
Да не так уж это и важно,
В белом девушка та, в голубом?
Он в те годы любил так отважно,
Значит он был любим, и с теплом.
Блок
Петроградские окна, чуть брезжит рассвет,
Город всё ещё в сонных оковах.
Вот открытая пачка лежит сигарет,
Виден облик до боли знакомый.
Смотрит вдаль, на Неву, где упругий лёд
Держит тех, которых двенадцать,
И которых боится буржуй, не народ,
Но не будем над ним насмехаться.
Силуэт повернулся анфас. Это Блок
Александр, поэт, влюблённый.
Веет с улицы трепетный холодок
И ложится словом казённым.
Нет, не будет в тебя он сегодня влюблен.
Не в тебя. Лучше в ту цыганку.
Не аи[1], а она. И мониста звон —
Восхитительная приманка.
Подражание Тютчеву
На то и не было бы Божьего согласья,
Но тяжкий сон всё тяготел над нами,
Мы бьёмся с мертвецами не стихами —
Спасеньем душ от нового несчастья.
Геройский пыл, стон рвётся из окон,
Предательство и вечный спор с лжецами,
Кричащими в обнимку с мертвецами,
Воскресшими для новых похорон.
Сочувствия слепого страшный крик,
Всемирный клич: «Россию уничтожить!»,
И этот враг – дряхлеющий старик,
Он только силу нашу будет множить.
И целый мир, неправдой опьянённый,
Все виды зла нам демонстрирует напрасно:
Не будет Русь острогом осаждённым,
И после битвы быть ей вновь прекрасной!
И видит Бог, такого ополченья
Мир не знавал аж с допотопных дней,
«Велико знать, о Русь, твоё значенье,
Мужайся, стой, крепись и одолей».
Утро
(памяти Афанасия Фета)
Я тебя на заре разбужу,
Ждать, когда ты проснёшься, нет сил.
На тебя, зачарован, гляжу.
Ты проснись, – я тебя попросил.
Прикоснусь я к подушке твоей,
Тёплой от утомительных снов.
Нежной трелью поёт соловей,
Вырывает из сонных оков.
И вчерашняя тучи игра,
Где с луной затевался сюжет,
Мне напомнила, что мне пора
Ярких