Легенда гласила, что в сплавы для тех мечей мастер добавил частицу каждого из героев: кровь стала тем компонентом, что перенес личную силу воинов и хранителей в их оружие. Оттого каждый меч имел собственный неповторимый, как и личность его хозяина, оттенок стали: золотой Ольтин, синий Войг и перламутровый Гьюль.
Но самое удивительное заключалось в том, что сплав, из которого ковались мечи, сочетал в себе свойства, что в обычной природе железа противоречат друг другу. Материал был плотнее и в то же время легче обыкновенной стали. Он был тверже алмаза, но при этом оружие сохраняло гибкость и упругость ивовой ветви.
Лезвия те при надлежащем усилии можно было согнуть в дугу, после чего оружие вновь принимало изначальную форму без какого-либо ущерба. Однажды заточенное, оно больше никогда не нуждалось в точильном камне. Узор металла был бесподобно красив и напоминал древние руны, откуда и пошло его название.
Алин-Ал-Кабир подробно описал весь технический процесс изготовления рунической стали, да так и не успел повторить величайшего эксперимента вместе с учеником. Старый мастер ушел к Единому и богам, оставив записи и горн Вангу Тотту, что стал учителем Эски Догружа.
То были хорошие кузнецы и достойные последователи Алин-Ал-Кабира, но никто из них так и не сумел раскрыть секрет основателя Дома Стихий. Теперь Каю Двейгу оставалось лишь гадать да угадывать, был ли заключен недостающий компонент в чудесной руде, в крови героев, в особом пламени или же в духе самого чар-кузнеца…
За размышлениями да за работой день пролетел, и подкралась ночь. Солнце ушло с небосвода, а без его благословения кузнец никогда не работал, как и его предшественники, считая это дурным знаком. Мужчина снял перчатки и фартук, убрал инструменты и опустился на колени, чтобы возблагодарить богов. Мастер Двейг поклонился Стихиям и поднялся на ноги. Едва различимый шелест заставил его обернуться к дверям.
– Не зверь и не птица ты, ибо дух твой силен. Не нечисть и не демон горный, ибо нет им входа в мою кузницу. Но и люди в нее не приглашались… – обратился он к вошедшему. – Так кто же ты?
– Я не зверь, не птица, не демон и не человек, – тихо произнес незваный гость, выходя на свет. – Прошу простить меня. Давно я не видывал столь мастерской работы и, залюбовавшись ею, забыл о своих манерах…
Несмотря на то что мастер Двейг был мужчиной широкогрудым, недюжинного роста и силы, на незнакомца, что вышел из тени дверного проема, он взирал снизу вверх, не без опасения, но и с любопытством. За его плечами он приметил длинную рукоять меча. Металл крыловидной гарды отливал золотым блеском.
– Давненько такие, как ты, не бывали в наших горах, – прищурившись,