Вот мне тринадцать. Отец начинает ссориться с мамой всё чаще и чаще и приезжает домой всё реже. Я злюсь на мать, потому что мне кажется, что все отлучки отца – только из—за неё. И я, проклиная весь свет, влипаю во все драки, которые только можно отыскать в нашем благополучном районе. Я не управляем. Цепляю тех, кто старше меня и даже тех, кого больше. На переменах половина моих одноклассников бегает от меня, а вторая преданно меня целует в.… короче, целует, куда надо. Моей маме говорят, что у меня сложный период и что я – трудный подросток, который отбился от рук. Удобная ложь. А вся правда заключается в том, что я, как и все дети, хочу только одного – чтобы дома у меня были и мама, и папа. Апофеозом моего скандального поведения становится вызов моей матери на ковер к директору школы. Злобная игуана в очках попросила мою нежную, как скрипичная мелодия, маму перевести меня в любое другое учебное заведение. Причина в том, что я сильно отстаю по английскому языку плюс проблемы с моим поведением. В качестве примера директриса рассказывает, как я сорвал урок биологии. Взял, да и заявил «ботаничке», что я видел дракона. Та не поверила. И я на спор предъявил «училке» симпатичную ящерицу. К спине ящерки я ещё дома умудрился прицепить крылышки, а к голове – рожки. Вид у ящерки, надо сказать, был уморительным. Рожки ей тоже, кстати, шли3. Обиженная «училка» залепила мне «пару» в четверти. К ответу я подошел творчески: обозвал учительницу жабой парагвайской. Класс ржал в голос, и «неуд» заслужил каждый второй. И вот тогда я спёр классный журнал и утопил его в школьном унитазе. Нет, это не было хулиганством – просто я боролся с несправедливостью на свой лад. Моя бедная мама слушала обвинения в мой адрес и краснела, как закат над рекой. Держалась, правда, молодцом. В конце концов заявила, что я всё равно останусь в этой школе, а двойки по английскому языку я обязательно исправлю. На том и разошлись. Когда мы с мамой вышли из школы, я предложил ей пойти в кино. И вот тут мама Света, глядя в мои развесёлые глаза, сказала мне, что я недостоин фамилии своего отца. Я возразил: «» Училка» – круглая дура, она просто шутку не поняла». А мама Света с ходу влепила: «И кто же тогда я, если я тоже не понимаю таких шуток?».
Дома меня ждал комплексный обед из «трёх блюд»: суп, ремень и зубодробительная лекция о моём поведении. На следующий день из командировки явился мой отец и с порога объявил, что завтра к нам придёт дядя Саша Фадеев – его сослуживец и лучший друг. Папа подмигнул мне, и я понял: отец знает всё о моих проделках, но мне за это опять ничего не будет. Тогда мне казалось, что мой отец понимает меня лучше, чем мать. И что папа останется дома и больше никуда не уедет. На следующее утро меня ожидал «сюрприз», от которого я прямо—таки зверею: вместо того, чтобы остаться, отец снова смылся в командировку. Сразу после его отъезда за меня взялись Дядьсаша и мать –