Сведения предоставляет информатор «Штази» Карл-Хайнц Вер с позывным «Чайка». Восточноберлинский функционер на протяжении двадцати лет снабжает «Штази» подробной информацией о деятельности лоббистов Дасслера, к которым сам имеет доступ. Его даже назначают генеральным секретарем Международной ассоциации любительского бокса. «На мой взгляд, это спортивно-политическое подразделение, возглавляемое лично Дасслером, является одновременно важнейшим звеном, осуществляющим шпионскую деятельность в капиталистическом мире», – пишет Вер. В своих донесениях он скрупулезно отмечает, как агенты Дасслера выдвигают или смещают международных функционеров, оказывают на них давление или подкупают. «Не возникает никаких сомнений в том, что в мире спорта сейчас ничего не происходит без участия этого концерна и, по моему мнению, многое сделано по воле этой группы» {10}.
В диктаторской Восточной Европе Дасслер чувствует себя особенно вольготно. Там же он подыскивает лучшего кандидата на должность главы МОК: Хуана Антонио Самаранча. У испанца на удивление много общего с Авеланжем. И тот и другой сыновья предпринимателей, оба спортсмены в прошлом, не питают никакой любви к спорту, который позднее подомнут под себя и станут править им, как самодержцы. Самаранч играл в роллеркей, который и по сей день не включен в олимпийскую программу. А вот Авеланж, футбольный босс, входил в олимпийскую сборную – правда, по плаванию (1936) и водному поло (1948). Оба строят карьеру под диктаторскими режимами. Перебои с финансами компенсируют беззаветной преданностью.
Самаранч тоже начинает в МОК новую жизнь. Несколько лет он служит наместником генерала Франко и не где-нибудь, а в традиционно непокорной Каталонии. Более того, он выказывает настоящую привязанность к диктатору, носит синюю рубашку фалангистов и без тени сомнения вскидывает правую руку. После смерти Франко разгневанные каталонцы изгоняют его. «Samaranch fot el camp, – кричит возмущенная толпа перед его резиденцией. – Самаранч, убирайся прочь!» {11}. Под прикрытием своих телохранителей он скрывается через черный ход. В 1977 году Самаранч отправляется послом в Москву, где в 1980 году должны состояться Олимпийские игры. Здесь, в Москве, Самаранч принимает помощника Дасслера, Кристиана Женнета – 62 раза в течение пяти лет. К началу Олимпиады Самаранч взбирается на трон, секретная служба Дасслера обеспечила необходимое количество голосов. Его противник, ирландский лорд Майкл Килланин, так выражает свое поражение: «Я и подумать не мог, что пост президента МОК можно купить» {12}.
Как Авеланж и Блаттер футболом, Самаранч правит олимпийским спортом согласно курсу Дасслера. Сразу начинаются спекуляции с основополагающими правилами, и штаб-квартира Самаранча в Лозанне вместо «соразмерного участия» претендует на «руководящую роль» в жизни спортивных объединений. Уже через год после инаугурации Самаранча конгресс МОК в Баден-Бадене