Мои ноги уже несут меня в сторону дома, и тут я слышу:
– Агнесса! Стойте!
Оборачиваюсь – Роман Юрьевич бежит ко мне в расстегнутой куртке, видимо, торопился, не успел застегнуть.
– Я должен извиниться, это очевидно, утром я поступил не как мужчина и должен срочно это исправить.
Я шмыгаю носом и понимаю, что разревусь прямо сейчас, поэтому начинаю часто моргать и пытаюсь проглотить комок в горле, а ответить ничего не могу.
– Ну-ну-ну, Агнесса, не нужно слез, это же глупости всё.
Его лицо наполняется грустью, и он очень медленно подходит ко мне, левой рукой обхватывает за плечи, и правой замыкает круг теплых объятий, в которых пахнет его терпкой туалетной водой, где тепло и где под моим ухом бешено колотится его сердце.
– Это я виновата, – сквозь слезы говорю я.
Но он перебивает:
– Никто не виноват, всё в порядке, мы сейчас придумаем, как правильно поступить. Пойдемте.
Он тянет меня за руку:
– Вы же где-то недалеко живете?
Я испуганно упираюсь ногами в землю:
– Вы что придумали? Вы к дедушке, что ли, хотите идти?
– Конечно, к кому же еще. Он нам поможет разобраться, как поступить.
– Нет! Не надо к дедушке, это же глупо!
Меня очень пугает, что подумает дедушка про это всё, ощущение, будто к нему директор школы идет, потому что я плохо себя вела, но Роман Юрьевич вдруг меняет тактику, он снова применяет свое безотказное оружие – он начинает смеяться.
– Агнесса Вячеславовна, я давно хотел проведать вашего дедушку, потому что вы говорили, что он разбирается в травах, и я подумал: было бы неплохо какие-то посадить в саду. Это, конечно, будет актуально только весной, но вдруг сейчас у него есть какие-то запасы, и я мог бы что-то купить, попробовать и узнать, что мне нравится, а что нет.
– И не будете говорить про кофе? – недоверчиво спрашиваю я.
– Ммм, если вы против, то нет.
– Тогда ладно.
Тут я отмечаю, что он до сих пор держит мою руку, и щеки бросает в жар. А он как ни в чем не бывало оставляет мою руку себе и прячет ее вместе со своей рукой в широкий карман своей куртки.
Мы идем в сторону моего дома, и я забываю дышать, потому что иду рядом с ним, я боюсь поднимать на него глаза и рада, что сегодня волосы распущены и немного прикрывают мои красные щеки. Всю дорогу мы молчим, только у самого дома, когда мое сердце начинает колотиться как сумасшедшее, он, будто почувствовав это, говорит:
– Не нужно волноваться, я же просто с ним познакомлюсь и поболтаю.
Мы подходим к воротам, я пытаюсь попасть ключом в замочную скважину, но не могу, рука дрожит. Роман Юрьевич без лишних слов забирает у меня ключ и сам открывает непослушный