Как-то столкнулся с Георгием Федоровичем.
– Как тебя звать – то? А то Протапов да Протапов. Имя есть?
– Есть. Димка я.
Георгий Фёдорович протянул руку:
– Дмитрий, значит… Так вот, Дмитрий, пусть на тройки, но на твёрдые. Не из милости учительской или чтобы от тебя отвязаться. Окончишь восемь классов – возьму помощником, подучу. Дело верное! Как думаешь? Потянешь? Машины всё умнее и умнее становятся. Тупому и безграмотному не справиться. Ну, если тебе интересно.
– Ну… я, конечно, не против. Но прям сразу заучусь – в классе засмеют. Да и ещё впереди седьмой и восьмой класс, – почесал макушку Димка.
– Это хорошо. Есть время наверстать. Что, боязно?
– Да ну… Пошли, что ли? – кивнул Машке.
Оказалось, что Димка просто патологически не мог заставить себя выполнять уроки. И если за письменные задания так и продолжали лететь двойки, то с устными дела обстояли куда лучше. Учителя отнесли эту перемену на благотворное влияние Маши Артемьевой. И были не далеки от истины. Выход нашли такой: по дороге в школу Машка втолковывала урок Димке, и просила повторить, как понял. Не очень действенно, но на тройки тянуло.
Тем временем окончился учебный год. И Димку Протапова отправили к бабушке в деревню. А Машуня осталась в городе. Ехать некуда, Гошу и мальчишек деть некуда, да и руку надо разрабатывать.
В этот вечер все были дома. И за тем самым деревянным столом из Машкиной комнаты, да и в той же комнате, окружив его со всех сторон, лепили пельмени.
– Вот стол-то удивляется, – смеялась тётя Люда, – такого он ещё не видел.
Гоша сидел на кровати тёти Люды, обложенный подушками, поскольку сам устойчиво держаться в сидячем положении ещё не научился. И с азартом мусолил маленькую сушку.
Когда в дверь, постучав, вошел милиционер:
– Здравствуйте, я ваш участковый – Петр Павлович Фролов, – представился вошедший милиционер.
Все так и замерли: кто с сочнем в руках, кто с мясом, тётя Люда – вежливо помахивая скалкой:
– Это самое… про… проходите.
– Ирина Андреевна Артемьева тут проживает?
– Что? Что с ней? – кинулась Машка.
– Да в том-то и дело, что ничего. Лежит себе в ожоговом отделении. А у нас уголовное дело…
– Так не она подожгла. Она не курит… а там…
– Я по другому… делу, – удивлённо осмотрелся по сторонам, – не узнать… М… да. Так вот, комната, что напротив вас, опечатана, потому как жилец арестован.
– Мы в курсе, что это он… нанёс